Пользуясь «беспечностью» французских властей, гитлеровская агентура легко получала сведения о новейших видах вооружения, планах его использования, о «линии Мажино» и других стратегических сооружениях Франции. Через агента-двойника француженку Франсуаз «2-му бюро» стало известно, что Канариса регулярно информируют о политическом положении во Франции и работе парламента. «Протокол одного из драматических секретных заседаний комиссии по иностранным делам сената, – пишет Пайоль, касаясь деятельности германской разведки весной 1939 г., – был дословно передан абверу. Это невероятно!»
Опасные для Франции масштабы приняла и деятельность созданной Герингом «Форшугсамт»[16] – секретной службы подслушивания, перехвата и расшифровки информации как внутри страны, так и за рубежом. Через одного из своих агентов, сотрудника «Шистелле» – шифровального отдела военного министерства Германии, «2-е бюро» получало не только тексты перехваченных французских передач, но и их расшифровку, осуществленную созданным специально для работы «на Францию» отделением «форшунгсамт» в Штутгарте. Кроме того, располагая кодами германских секретных служб, французские посты подслушивания без всякого труда читали перехваченную немецкую информацию. В 1938 г. «2-е бюро» имело в составе абвера 10 агентов. Все это позволяло ему достаточно полно и правильно представлять себе деятельность нацистской разведки против Франции, делать определенные выводы из характера вопросов, на которые германские секретные службы особенно обращали внимание. Приведем такой интересный пример.
Начиная с мая 1939 г. вопросники, составлявшиеся абвером для своих агентов во Франции, уже не касались сооружений «линии Мажино». В результате захвата весной 1939 г. документов чехословацкого генштаба французские укрепления перестали быть секретом для гитлеровцев.[17] «С той поры, – пишет Пайоль, – появились первые запросы в отношении оборонительных укреплений на севере Франции – между Седаном и Дюнкерком». Как известно, ровно через год именно здесь танковые соединения гитлеровцев прорвали французскую оборону и устремились к Дюнкерку, а затем повернули на Париж.
Франция могла избежать катастрофы. Путь к этому указывал Советский Союз, еще в 1933 г. выступивший с инициативой создания системы коллективной безопасности в Европе. В 1935 г. благодаря его настойчивым усилиям был заключен советско-французский договор о взаимной помощи. Несколько позже, не без влияния дипломатии Франции, аналогичный договор с СССР заключила и Чехословакия. Тесно сотрудничая, Советский Союз и Франция имели возможность создать реальную преграду нацистской агрессии.
Развитие событий, однако, пошло иным путем. Напуганная размахом движения Народного фронта, французская буржуазия, «заглянув в глаза революции», резко отшатнулась вправо. Ненависть к миру социализма толкнула ее на национальное предательство. Выполняя волю «200 семейств» – наиболее крупных представителей финансовой олигархии, внешняя политика Франции берет курс на сговор с фашистскими державами в надежде таким образом направить «динамизм» третьего рейха на Восток, против СССР.
В тот период ключевые посты в государственном и военном аппарате оказались в руках капитулянтов, будущих «могильщиков» Франции. Активно действовала и «пятая колонна». Она представляла собой нечто вроде охватывающей всю страну паутины, в центре которой находился Абец, личный представитель Риббентропа. Интеллидженс сервис, используя собственную агентуру, составила длинный список лиц, работавших во Франции на гитлеровцев. Насколько близко к самым жизненным центрам руководства страной протянулись щупальца «пятой колонны», красноречиво говорит тот факт, что в списке числились имена четырех парижских великосветских дам. Одна являлась «близким другом» члена правительства, другая —директора известной утренней газеты, третья – политического корреспондента еженедельника, имевшего доступ к высшим правительственным кругам. Четвертая была любовницей одного из членов генерального штаба.
Не вызывает удивления после сказанного, что для абвера во Франции не было секретов…
