— Понимаю, Константин Эдуардович, понимаю. Но пока не могу ничего с этим поделать — все дирижабли заняты срочной транспортировкой грузов на фронт, поскольку боевые действия на Кавказском и на наших западных фронтах могут начаться в любой момент, а войскам срочно нужны военные грузы. Поэтому мы вынуждены задействовать для этой цели все, что у нас есть. Много дирижабль не поднимет, но зато он может осуществлять доставку грузов с большой скоростью, преодолевая за пару дней то расстояние, которое заняло бы неделю, а то и две по железной дороге. А у нас каждый час на счету сейчас. Поверьте, я с тяжелым сердцем давал согласие на привлечение дирижабля «Гигант» к этим перевозкам, вы знаете, как я отношусь к «марсианскому проекту», но на карту поставлена судьба Отечества, прошу это понять. Даже тысяча пулеметов и автоматов Федорова могут решить исход большого сражения.
Циолковский почесал бороду, а затем возразил:
— Однако, Ваше Величество, дирижабль у нас забрали вовсе не для перевозки пулеметов. «Гигант» передан Министерству информации. И я решительно не понимаю, какими аргументами тут руководствовались. Сомневаюсь, что господин Суворин туда отправится с автоматом Федорова в руках! Насколько мне известно, в дирижабль погрузили какое-то кинооборудование и много упаковок, видимо с газетами.
— Константин Эдуардович, а не хотите ли поступить в разведку? А? Пожалую хороший чин, жалование, паек…
— Нет, Государь, не хочу.
— Ну, раз вы узнали, что именно погрузили в дирижабль на Ходынском аэродроме, то должны же вы понимать, что войны выигрываются не только пулями, но и словом. Открою вам военную тайну — дирижабль «Гигант» везет в войска триста копий фильма «Герои крепости Осовец», кино— и фотоматериалы про преступления против русского населения в Германии и Австро-Венгрии, против христиан Турции, про концлагерь Талергоф, про германские планы отобрать у русского мужика всю землю и ввести крепостное право с немецкими помещиками. Дирижабль везет в своем чреве десятки тысяч экземпляров плакатов и газет с лубочными картинками. А вы говорите — пулеметы…
Ученый хмуро кивнул, но не сдался.
— И все же, Ваше Величество, когда мы можем рассчитывать на возвращение нам «Гиганта» или любого другого дирижабля, который сможет нас доставить к месту катастрофы марсианского корабля?
Я покачал головой.
— Боюсь, что это зависит от того, начнутся ли боевые действия в ближайшее время. Потерпите недели две-три.
Циолковский отчаянно замахал руками.
— Это решительно невозможно, Государь! Решительно! Мы упустим сезон и ничего не успеем в этом году!
Пожимаю плечами.
— Ну, марсианский корабль, если он там есть конечно, пролежал в тайге девять лет. Подождет, я думаю и до весны.
— Ваше Величество! — Циолковский буквально вскричал. — Я же вам уже говорил, мы можем потерять все! Это преступление против российской и мировой науки! Все будущее человечества поставлено на карту!
И в таком вот духе. Я слушал, кивал. А что я мог сказать? Что марсианского корабля там не было, нет и не будет? Что Марс вообще необитаем? Ага, конечно, я для этого всю эту историю придумал, дирижабль к месту падения Тунгусского метеорита гонял, жуткие ящики из дирижабля в страшной Сухаревской башне прятал, вот это вот все зря, что ли?
Я ж не виноват, что события в Европе пошли совсем не так, как планировалось, и у меня нет похоже возможности ждать до весны 1918 года с ударом! Если я сейчас не ударю, то меня самого ударят. Причем, свои же. Возможно даже табакеркой…
— И, Ваше Величество, если мне будет дозволено, я хотел уточнить по поводу Сухаревской башни…
— А что с ней?
— Я хотел бы поработать с привезенными образцами.
— Константин Эдуардович, это секретный военный объект, подчиненный, как вы догадались, Министерству обороны, гражданским лицам там совершенно нечего делать. Вы же получили материалы и образцы для изучения.
— Но, Государь, нам выдали лишь два ящика. А было их целых три грузовых автомобиля. Вот и газета господина Проппера из Стокгольма, даже назначила щедрую награду за любые сведения о тайном грузе.
— Желаете получить эту награду?
