— Это просто поразительно, египтяне, — сказал я, — как же мы будем воевать с врагами англичан, когда англичане являются нашими единственными врагами? Значит, мы принесем в жертву нашу молодежь, цвет наших мужчин, смелых сыновей нашей родины, для того чтобы англичане одержали победу? Мы страстно желаем разбить англичан, зачем же мы будем защищать их и нападать на их врагов?
— Мы вынуждены, брат мой, вынуждены, — ответил он.
— Кто же может принудить нас к тому, чего мы не хотим делать? — спросил я. — Народ не должен подчиняться прихоти отдельных лиц, они сами должны подчиняться воле народа.
— Мы уже связаны договорами с западным блоком, — возразил он.
— Какой это договор? — сказал я. — Это договор гибели. Насколько мне известно, англичане и американцы прилагали все усилия к тому, чтобы Египет присоединился к Средиземноморскому договору, но им суждено было потерпеть неудачу. Затем пытались заставить Египет принять «Совместную оборону», но и тут их постиг провал. Потом они старались навязать Египту «Четырехсторонние предложения», но и на этот раз потерпели крах. Тогда они начали придумывать новые заманчивые названия для того, чтобы присоединить Египет к западному блоку и дать возможность англичанам и американцам втянуть нас в мировую войну и употребить в качестве пушечного мяса для собственной победы.
— Ты живешь в другом мире, — сказал он. — Мы связаны с империалистами договором, который вынуждает нас бороться там, где они захотят, и с теми народами, с которыми они враждуют.
У меня закружилась голова, я закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел, что площадь переполнена танками, самолетами и бронемашинами, а бесчисленные отряды удаляются с площади, садятся в самолеты, танки и машины.
Огромная толпа пришла в движение, устремляясь к смерти; тысячи египтян двинулись, направляясь к гибели во имя победы англичан и американцев!
Все во мне онемело, а потом меня пронзила боль — будто нож погрузился в мое сердце. О ужас! Кто же подписал договор смерти? Кто согласился на «Совместную оборону»? Кто одобрил «Четырехсторонние предложения»? Кто втянул нас в войну? Образ Исмаила Сидки возник в моем воображении. Я вспомнил, что это он призывал к заключению договора с англичанами.
— Однако, — сказал я себе, — его попытка провалилась, сам он уже умер, и Бевин тоже умер.
Затем перед моими глазами предстали Ибрагим Абд аль-Хади и аль-Хиляли, и я сказал себе:
— Возможно, один из них подписал договор смерти, никто другой, кроме этих двух, не мог согласиться отдать весь египетский народ на пушечное мясо англичанам. Но разве египтяне уполномочили кого-нибудь из них говорить от имени всего народа и решать его судьбу?
* * *
Египет стал пустыней, страна погрузилась во мрак, все бездействовало, страшная нужда царила всюду. Дома были подобны кладбищам живых людей… В каждом был слышен плач; плакали матери, жены, дети.
На главной улице я встретил старую женщину. Она остановила меня и, не зная, кто я, воскликнула:
— Скажи, где мой сын?! Он отправился воевать, и я не знаю, жив он или мертв, здоров или болен, ранен или невредим! Они разрушают целые города, уничтожают армии.
Я хочу видеть моего сына, хочу видеть его живым или его бездыханное тело. Верните мне моего сына из армии англичан!
Я встретил молодую убитую горем женщину. Она остановила меня и спросила:
— Муж мой, где мой муж? Он отправился воевать, а я осталась с печальной думой и разбитым сердцем, глаза мои проливают слезы… Дети спрашивают меня: «Когда придет наш папа?»
В Каире люди ходили по улицам, как безумные, охваченные страхом, дрожащие, с помутившимся взором. Само собой разумеется, я не видел никого, кроме стариков, женщин и детей; они казались ягнятами в руках мясников!
Однажды утром газеты сообщили об атомном нападении на Суэц. Город был стерт с лица земли со всеми, кто в нем был.
— Почему они разрушают египетские города? — спросил я.
Последовал ответ:
— Мы же участвуем в «Совместной обороне».
Зверства и бедствия следовали друг за другом; исчезли Танта и аль-Мансура; многочисленные города и деревни, множество египтян, ушедших на войну, пали жертвами «Совместной обороны», «Средневосточной обороны» или каких-либо других планов и договоров.
