Во время перемены я порыскала в интернете с одного из библиотечных компьютеров и нашла сведения об Эбигейл Синклер из Нью-Джерси в базе данных о пропавших людях. Объявление на телефонном столбе, конечно, устарело на несколько месяцев, но ее по-прежнему не было дома. Ей по-прежнему было семнадцать. Она по-прежнему считалась пропавшей.
В интернете была также посвященная ей страничка, созданная, должно быть, ее родственниками и друзьями, где каждый желающий мог написать что-либо:
ЭББИ! ЕСЛИ ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТО! Вернись домой! Мы скучаем по тебе.
…………………………………………
Эбигейл, это твоя кузина Тринити. Ты не представляешь, как волнуются бабушка с дедушкой. Где ты???? Позвони мне, если читаешь это. Мы просто хотим знать, что с тобой все в порядке!
…………………………………………
Дорогая Эбби, я никогда не видела тебя, но каждый вечер молюсь о тебе
…………………………………………
Эб, мы скучаем <3
…………………………………………
люблю тебя девочка приезжай домой!!!!
Я просматривала все эти адресованные Эбби письма от людей, большинство из которых она никогда не видела, письма, которые она, как я понимала, не читала, и внезапно почувствовала: у меня за спиной кто-то стоит и пытается улучить момент, чтобы обратиться ко мне.
Повернувшись на стуле, я заметила, что взгляд какой-то девушки оторвался от экрана моего компьютера и обратился на меня. Сначала я не поняла, кто она, но вглядевшись в ее лицо, узнала девятиклассницу, которую уже пару раз видела в школе. Я была твердо уверена в том, что она дышит и, вне всякого сомнения, жива. Эта девушка не пропадала; она стояла передо мной. И я хотела от нее лишь одного — чтобы она ушла.
— Привет, Лорен, — сказала она, — а мы видели тебя утром. Ты… э… в порядке?
— Вы меня видели? Где? — Меня обеспокоила мысль о том, что за мной наблюдали, когда я сидела в фургоне.
— До школы. Ты перебегала дорогу. На тебя чуть не налетел наш автобус! Мы все тебя видели и кричали тебе в окно. — Она помолчала. — Ты слышала нас?
Я отрицательно помотала головой. Она словно повернула время вспять, и меня пронзил холод — я будто снова оказалась на ветреной магистрали под заснеженными соснами. Я задрожала.
— Мы все закричали: «Эй, что происходит? Почему мы остановились?», а водитель нам: «Э, да там на дороге девушка». А я: «Я ее знаю, это Лорен Вудмен! Из нашей школы!» Ну мы же обычно ездили с тобой в одном автобусе, и…
— У меня сломался фургон, — сказала я, чтобы заткнуть ее. Я уже покинула страничку Эбби и вошла в каталог библиотеки. Но объявление — грязное помятое объявление с лицом Эбби — лежало у меня на коленях под столом, и приподняв ноги, я взяла его и свернула в плотную трубочку.
— Да, но ты бежала через дорогу. Мы тебя видели…
Это была миниатюрная девушка со смуглой, теплой на вид кожей и темными волосами, и она казалась вполне безобидной и искренне сочувствующей, но я больше не могла ее слушать. Мое внимание привлекло какое-то движение за окном: не неожиданный снегопад, но красная вспышка. Рука без перчатки, оставляющая на стекле грязные следы.
Эбби покинула мой фургон и подошла к школе, но не смогла войти внутрь. На ней летняя одежда, хотя все вокруг засыпано декабрьским снегом. Лицо грязное, в длинных волосах запутались ягоды ежевики, веточки, листья и другой непонятный мусор, слегка мерцающий через стекло. Затравленный взгляд свидетельствует о том, что она видит что-то, чего не вижу я, что-то нехорошее.
Рука, протянутая к стеклу, выставленная вперед ладонь, пять пальцев врастопырку предупредили меня о многом: я ничего не должна рассказывать о ней, если меня спросят, — ни этой девятикласснице, никому. Поняла я также, что она чего-то хотела от меня, чего-то необходимого ей, и дать ей это могла только я.
Помогите. Эбби Синклер нуждается в помощи.
— Куда ты смотришь? — спросила девушка. Она проследила за моим взглядом и сказала: «О…», и мое сердце ухнуло вниз, мне захотелось загородить окно своим телом. Но тут она добавила: — Какой ужас. Окно придется мыть, оно такое грязное. — Она снова посмотрела на меня и пожала плечами.
Она не могла видеть Эбби, но видела то, что оставалось после нее: отпечаток руки, но не саму руку.
