Что же снимет проклятие революции, вернет России достойное бытие, связанное с ее тысячелетней историей? Может ли произойти такое «восстание масс», которое не разрушит, а восстановит связь времен? За каким вождем пойдут русские в свой, быть может последний, поход? До каких пор «верхи» будут не в состоянии управлять страной или понимать под управлением только грабеж? До каких пор «низы» будут отказываться признавать нормальной ту жизнь, которой они живут повседневно, и при этом будут раболепно сносить беспощадные реформы?
Урок триумфа и трагедии революции состоит в том, что революцию, как преступление, необходимо избегать, а революцию как трансформацию, как становление новых социальных связей, сохранение традиций в современности нужно приветствовать. Переходную эпоху надо уметь переживать без глубоких потрясений и подрыва жизнеспособности нации и государства. Можно было бы представить себе индустриализацию без чудовищного рабства и жесточайших репрессий. Можно представить переход к рыночным отношениям в экономике без распада страны и разграбления национального достояния. Можно представить себе обновление России без слома традиций, а с тем, чтобы они оживились. Консервативный подход к истории и политика как раз состоит не в том, чтобы «подморозить Россию» (К. Леонтьев), а в том, чтобы ее оживить. Для этого требуется воссоединение с собственной историей и избавление от политических мифов гражданской войны – противостояния «красных» и «белых», социалистов и либералов. Для возрождения России нам показана национализация всех политических сил, обращение их к традиционным ценностям русской цивилизации и задачам национального строительства.
Большевистская революция во главе с Лениным (реально в Петрограде ее осуществлял Троцкий) произошла почти незаметно. Массовые беспорядки закончились разгромом всех учреждений, которые некому было защищать. Наконец, добрались до Зимнего Дворца, который пьяные матросы разграбили, заодно арестовав подвернувшихся под руку напуганных господ. Антонов-Овсеенко распознал в них министров Временного правительства и снискал себе славу ниспровергателя прежней власти. Впрочем, до тех пор, пока его самого не ниспровергли, расстреляв как врага народа и революции. Жертвы «штурма Зимнего» – это упившиеся до смерти в винных подвалах хамы. Вот и вся революция.
Если проследить по «Запискам Суханова», которые очень не понравились Ленину, что на самом деле представляли собой Советы в Питера, да и по всей стране, то становится совершенно очевидно, что это были самозванцы. Съездом Советов объявили толпу, которая набилась в Смольный с улиц – в основном солдат, изменивших присяге и организовавших беспорядки – лишь бы не ехать на фронт.
Провозгласив «революция свершилась», большевики констатировали только одно: Временное правительство сидит в Петропавловке, и приказы фронту и тылу отдавать некому. Германская агентура выполнила свое задание: Россия, готовая к победоносному завершению войны, из этой войны выведена. А чтобы она туда обратно не вошла, пришлось разгромить Учредительное Собрание (избранное по общей воле большевиков и февралистов), а также расстрелять демонстрации в его защиту. Еще в июне 1917 министров-капиталистов Временного правительства большевики клеймили за расстрелы демонстраций, а уже в январе 1918 большевики сами расстреляли 60-тысячную демонстрацию.
Иногда приходится слышать о «бескровной революции». Этот тезис почерпнут из советских учебников, где говорится о «триумфальном шествии Советской власти» – якобы, бескровном переходе власти от прежних администраций к Советам. В реальности ничего подобного не было. Там, где Советы брали власти, они присваивали ее силой оружия. А чиновники Временного правительства им эту власти легко уступали, потому что у них власть тоже была ворованная. Воры экспроприировали украденное у других воров. Но вот когда народ понял, что и те, и эти воры, – началась гражданская война.
Народ воевал с большевиками и бился отчаянно. Свидетельство тому – миллионные жертвы гражданской войны и скорбный мартиролог стертых с лица земли сословий. Не только священства и дворянства, но и крестьянства, которое расстреливали из пулеметов за любые признаки недовольства. Подавлено более тысячи крупных крестьянских восстаний по всей стране. «Антоновщину», охватившую несколько губерний, большевики душили ядовитыми газами (Тухачевский «реабилитировался» за провальное наступление на Варшаву).
