1612. Минин и Пожарский. Преодоление смуты - страница 28

В диктаторы прочили князя Трубецкого, который согласился на эту роль, но в решительный момент струсил – не присоединился к мятежникам. Наблюдая со стороны, он решил, что мятежных войск слишком мало.

«Портрет Никиты Михайловича Муравьева» (П. Ф. Соколов, 1824 г.)

Вопреки сложившемуся мнению, укрепленному в дальнейшем советскими учебниками, с заговорщиками и мятежниками поступили очень мягко. К следствию привлекли 579 офицеров и 2,5 тыс. солдат. Пятерых зачинщиков повесили 13 июля 1826 г. в Петропавловской крепости. Более 120 офицеров сослали в Сибирь, остальных разжалованы в рядовые и отправили на Кавказ. Солдаты по приговору были сформированы в сводный гвардейский батальон и направлены на Кавказ на бессрочную службу.

В тюрьме декабристов прилично кормили: из расчета 5 рублей в сутки генерала, 3 рубля в сутки полковникам, прочим – по 2 рубля. Якушкин жаловался жидковатым щам с говядиной, возмущался постными щами, поскольку поститься по церковным правилам не собирался. К тому же еще каждому предоставляли сорт табака, какой он привык курить.

В ссылке декабристы не испытывали каких-то чудовищных мук. Они становились частью сибирской элиты, были приняты в обществе и даже отчасти популярны. Якушкин, приговоренный к 20-летней каторге, в 1835 году был переведен на поселение в Тобольской губернии. Кюхельбеккер, отсидев в крепостях, на каторге никогда не был и в 1839 был переведен на поселение в Сибирь. Барон Розен личной волей Императора без каторги был из тюрьмы отправлен на поселение в Читу, затем в Курган, затем около года был рядовым на Кавказе, ушел в отставку и умер в глубокой старости в Лейпциге. Трубецкой, приговоренный к вечной каторге, проработал под землей 11 месяцев, затем после ряда тюремных пересылок был переведен на поселение, где он жил в большом собственном доме.

Царь в ряде случаев помогал семьям декабристов: жене Рылеева послал денежное вспомоществование в 2000 рублей, бедствовавшему брату Пестеля назначил пожизненное жалование в 3000 рублей в год и службу в Кавалергардском полку. Дети декабристов получили возможность за казенный счет получать образование в лучших учебных заведениях.

В 1840 все декабристы были уже ссыльно-поселенцами, а не каторжанами. В 1856 г. Александр II отменил ссылку для четырех десятков декабристов, и они смогли вернуться в столицу.

Декабристов большевицкая историография выставляет как романтических рыцарей без страха и упрека. На самом деле это были люди очень непоследовательные и трусливые. Многие из них уже во время начавшегося мятежа отказались выполнять свои обязанности. Трубецкой не явился на площадь, Якубович отказался атаковать Зимний дворец, Каховский отказался стать цареубийцей. Потом все эти люди с большим вкусом писали о своих планах и спорах, когда давали показания следствию.

О намерении Рылеева организовать цареубийство и истребить (или выслать за границу) дали показания Муравьев-Апостол, А. Бестужев, Каховский, Торсон. В ответ сам Рылеев рассказал следствию о таких же намерениях Якубовича (которого с трудом удалось отговорить от немедленных действий), Муравьева-Апостола (планы убить Александра I в 1823 году в Бобруйске и в 1824 году в Петербурге), С. Муравьева (Рылеев передает слова Трубецкого о том, что Муравьевым на юге России ради цареубийства создано целое общество) и т. д.

Трубецкой на следствии рассказал о последнем совещании заговорщиков утром 14 декабря, где он решился оставить их, но не решился сказать об этом: «Я не имел довольно твердости, чтобы просто сказать им, что я от них отказываюсь». Рылеев, не обнаружив на площади Трубецкого, ретировался под предлогом, что безначалие неприемлемо, и Трубецкого надо непременно найти.

Когда стало ясно, что у мятежников нет лидера, предложили начальствовать Н. Бестужеву, но он отказался. Что означало продолжение самоубийственного «безначалия». Место диктатора занял Оболенский, но так и не смог отдать ни одного приказа – время уже было упущено. Когда на мятежников уже были направлены подготовленные стрельбе пушки, обманывая себя, заговорщики решили, что надо дождаться темноты, и в темноте, мол, другие полки к ним присоединятся. Мы видим полное отсутствие инициативы, плана действий, какую-то поразительную инфантильность всей этой группы, вошедшей в историю совсем не теми, кем они были на самом деле.