1612. Минин и Пожарский. Преодоление смуты - страница 21
Чужебесие охватывало русский народ постепенно. Ошибки правительства оживляли прослойку конституционалистов-либералов, которые оправдывали террор отсутствием прав и свобод личности. Либерализм ломал и корежил русской общество столь же нещадно, как и сегодня. Из среднего образованного сословия либерализм выпестовал «бесов». И они, корчась бесовскими муками, переступали через грань – становились верующими в нечаевщину и готовыми на убийство.
С. Перовская и А. Желябов на суде
В. Фигнер, описавшая первоначальный замысел группы своих единомышленников, сообщила: «Наш план состоял из трех частей, преследовавших одну цель, чтобы это, по счету седьмое, покушение наше было окончательным. Главной частью был взрыв из магазина сыров. Если бы этот взрыв произошел немного раньше или позже проезда экипажа царя, то, как раньше было сказано, четыре метальщика – Рысаков, Гриневицкий, Тимофей Михайлов, Емельянов – с двух противоположных сторон на обоих концах Малой Садовой должны были бросить свои бомбы; но если бы и они остались почему-нибудь без результата, то Желябов, вооруженный кинжалом, должен был броситься к государю и кончить дело». Этот поистине шизофренический план был прерван внезапным арестом Желябова – организатора взрыва в Александровке.
Желябов самоуверенно заявил, что террористы его арестом не остановлены и покушение на Царя будет непременно. В распоряжении у власти было двое суток. Но Лорис-Меликов лишь предупредил об этом Государя, не предприняв спешных мер безопасности и не желая возбуждать ложную тревогу. Набережная на Екатерининском канале, по которой с пунктуальной точностью должен был проследовать Государь, осталась пустынной. Давно выслеженный заговорщиками распорядок позволял им точно знать, когда они могут встретить Государя и забросать его бомбами.
Террористы привели в действие запасной план. Правда, у них уже не было прежней решимости. План, разработанный под руководством фанатичной С. Перовской, также едва не рассыпался. Из четверых бомбистов один просто сбежал, другой, увидев последствия взрыва, забыл про бомбу, зажатую под мышкой, и бросился помогать юнкерам укладывать в сани смертельно раненного царя. Бомбист, швырнувший адское устройство под карету царя, не стал геройствовать на допросах и легко сдал свою организацию полиции. И только студент Греневицкий перед убийством со вкусом пообедал и сотворил дьявольскую затею с хладнокровием – покончив одновременно и со своей жизнью. Безмятежен перед казнью был и изготовитель бомбы Кибальчич, рисовавший в каземате проекты ракетных аппаратов.
Пятеро основных участников и организаторов убийства Царя были публично повешены. Но эта мера вместе с полицейским разгромом народовольческих организаций только приостановила рост революционного движения, возведя негодяев в пантеон героев революции. Убийство Александр II породило в кругах ненавистников России радостное возбуждение. «Мятежный князь» Кропоткин писал: «Престиж „помазанника Божия“ потускнел перед простой жестянкой с нитроглицерином, теперь цари будут знать, что нельзя безнаказанно попирать народные права».
Террористы, замышляя цареубийство, метили вовсе не в конкретного самодержца, а в Россию. Именно поэтому в годовщину убийства Александра II они попытались убить царя Александра III. Их взяли с поличным прямо перед покушением. Среди организаторов покушения был брат будущего «вождя мирового пролетариата» Александр Ульянов, казненный вместе с другими заговорщиками. За него Ульянов-Ленин отомстил России новым цареубийством и массовыми казнями представителей всех сословий.
Предвидя такой разворот событий, на следующий день после убийства Александра II М. Н. Катков писал: «По мере того как ослабляется действие законной власти, нарождаются дикие власти, начинается разложение, совершаются насилия, колеблются основы всякой нравственности, дух растления овладевает умами и вместо явного правительства появляются тайные, действующие тем сильнее, чем слабее действие государственной власти».
Государь Павел I был убит дворянами. Государь Александр II взорван разночинцами-народовольцами. Государь Николай II был расстрелян шайкой простолюдинов-разбойников. От дворянского террора Россия пришла к террору повальному – к гражданской войне. Праздные людишки, исполнив мечту о цареубийстве, начали резать друг друга и всех подряд. И это закономерное следствие упадка государственности и нравственного духа народа – начиная с его «верхов», в аристократии. Тайное убийство Павла I положило начало распаду народного представления о сакральности Верховной власти, о неприкосновенности Помазанника Божия. Блеск Империи XIX века – ее величественные победы и размах действительно плодотворного реформаторства, в котором власть всегда шла впереди общества, скрывали подспудно тлеющую болезнь русского духа. Цареубийство было горячечной мечтой ненавистников русского величия, плодящихся посреди самой России.
