О Всевышний! Ты милосерден! Прости мне мои грехи!
* * *
Я все время чувствовала себя пилотом отсроченного рейса.
Это ожидание не долгосрочное. Предвкушение радости от достижения цели или пункта прибытия, хоть и отсрочивается на некоторое время, все же внутри теплится надежда, что тянучка это скоро кончится… И ты снова поднимешься ввысь и будешь счастлив…
Но сейчас я как пилот отмененного рейса…
Диалог о красках
– Весьма парадоксально – импрессионисты, изображая на холсте свои чувства и страдания, в действительности же рисовали свою душу. Все, что они передавали на полотне, это был плод их воображения, а не то, что есть в реальной жизни. Используя ограниченное количество деталей, эти художники старались передать массу впечатлений… Меньше реальности, больше утопии. В произведениях импрессионистов душа полна грусти, она как бы больна. Рассматривая их работы, даже человек, полный оптимизма, может впасть в депрессию…
– Это почему же?
– Душа в их понимании – это отражение человеческих бед. И чтобы передать их на полотне, эти художники использовали лишь яркие краски из своей палитры. Во всех видах искусства, а также в литературе, в философии боль и грусть принято передавать с помощью мрачных тонов. Импрессионисты же для этой цели использовали яркие краски. Самые большие несчастья, такие как болезнь, человеческое увечье, даже смерть они изображали, используя желтые, фиолетовые, голубые цвета. Представьте, что землетрясения, войны, эпидемии, которые являются причиной массовой гибели людей, также передавались с помощью ярких красок… Думаю, что тем самым они внушали людям встречать беду как праздник…
– Как вы думаете, почему так происходило?
– Про себя я их всегда сравниваю с аскетами. Так же, как сторонники аскетизма, добровольно отказывающиеся от земных благ и предпочитающие духовность и утопию о потустороннем мире, импрессионисты цвета, характерные для добра, отдавали злу. И те, и другие по своим убеждениям служили одной идее…
– Какого же цвета была любовь?
– Одна только любовь была бесцветна…
* * *
Я снова проснулась от голоса с минарета, призывающего к утренней молитве. Это очень таинственное и волшебное пение… Оно будто уносит тебя в мир, лишенный грехов, сближает с Всевышним…
Я приехала сюда, убегая от всего, что связывало меня с моим прошлым. Каждое общение с людьми, соприкосновение с предметами, местностью или воспоминания ассоциировались у меня с той жизнью, полной бед и горечи, и мне снова и снова приходилось окунуться в этот кошмар…
Одно дело – боль в тебе, другое – на расстоянии…
Я приехала сюда в то время, когда там для меня все было закончено.
Там я с нетерпением ждала, когда придет конец моим страданиям. Противостоять всему, что не давало мне жить, уже сил не хватало.
А здесь я в первую очередь научилась ждать. И решила: когда приходит беда, лучше переждать ее, чем пытаться оторвать от себя.
