32 Диалог 1. Нет ничего практичнее, чем хорошая теория
годы XX века. Кстати, и сами практики, уже процитированные мною, не были против теорий как таковых.
А.П. Нечаев: Никто из экспериментаторов не отрицает “теорий”, … если и отрицают что-нибудь, то именно не теорию, не с теорией борются, а или с глупостью, которая прикрывается иногда именем теории, или с пустой риторикой, выдаваемой за науку. Если эксперимент для чего-нибудь является опасным, то не для теоретической психологии, а для так называемой риторической психологии [7, с. 90]. С: Верно-верно, в психологии очень много риторики в теориях… А.: А что ты вообще знаешь из теорий психологии?
С: Ну, я слышал про теорию деятельности, о ней мне уже говорили такие же, как я, практики: одни абстракции, да еще и на основе марксистско-ленинской философии… Смешно использовать идеологемы в психотерапевтической практике…
А.: Давай не будем торопиться. Раз уж я взялся за твое психологическое образование и воспитание — поговорим и о теории деятельности, только несколько позже. Ведь мы будем с тобой следовать логике истории психологии — очень трудно понять проблему, если не знаешь обстоятельств ее возникновения в истории…
С: Но я все же хочу забежать вперед. Скажи, какие теории в психологии не были риторикой, чтобы я больше обратил на них внимания?
А.: Вот какая история случилась однажды с нашим известным психологом Львом Семеновичем Выготским. Она описана в книге Алексея Алексеевича Леонтьева, посвященной Выготскому.
А.А. Леонтьев: Есть такая болезнь — паркинсонизм (болезнь Паркинсона), настигающая человека обычно в пожилом возрасте. Ее внешний признак — непрекращающееся дрожание рук, ног, а иногда и всего тела. И вот Выготского привели к кровати тяжелого паркинсоника, который, правда, мог стоять, но не был в состоянии сделать ни шага: любое волевое усилие приводило к тому, что дрожание (врачи называют его “тремор”) становилось еще больше. И тут Выготского, как говорится, осенило. Он взял со стола чистый лист бумаги, разорвал его на мелкие кусочки и положил их на пол перед больным так, что образовалась своеобразная дорожка. И больной, ступая по бумажкам, вдруг пошел!
…На самом деле его ничего не “осенило”: Выготский просто приложил к конкретной ситуации общий теоретический принцип [9, с. 57].
А.: Этим общим теоретическим принципом была идея Выготского об опосредствованном строении высших психических функций человека и о роли стимулов-средств в организации человеческого поведения. С: Что это за стимулы-средства?
А.: В свое время мы об этом поговорим. А пока вот тебе другой пример из деятельности того же Выготского в качестве дефектолога, то есть психолога-практика, по твоей классификации, который занимается коррекцией нарушений психического развития и поведения у больных (слепых, глухих, умственно отсталых) детей. Обрати внимание, как резко возрастает эффективность психокоррекционной работы при смене одной теоретической установки другой.
Л.С. Выготский: Основным положением, которое может интересовать нас с методической стороны, является констатирование того факта, что при изучении аномального и трудновоспитуемого ребенка следует строго различать первичные и вторичные уклонения и задержки в развитии. Основным результатом наших исследований был вывод, что уклонения и задержки в развитии интеллекта и характера у аномального и трудного ребенка всегда связаны с вторичными осложнениями каждой из этих сторон личности или личности в целом. Правильно методологически поставить вопрос о соотношении первичных и вторичных уклонений и задержек в развитии —лзначит дать ключ к методике исследования и методике специального воспитания этого ребенка…
Получается с первого взгляда парадоксальное положение, заключающееся в том, что недоразвитие высших психологических функций и высших характерологических образований, являющееся вторичным осложнением при олигофрении и психопатии, на деле оказывается менее устойчивым, более поддающимся воздействию, более устранимым, чем недоразвитие низших или элементарных процессов, непосредственно обусловленное самим дефектом. То, что возникло в процессе развития ребенка как вторичное образование, принципиально говоря, может быть профилактически предупреждено или лечебно-педагогически устранено.
