Идея о том, что у разных обществ разные правила и разная мораль, была известна и в древнем мире. Интересно сравнить, какой была реакция на это понимание тогда и сейчас (сейчас это релятивизм, нигилизм и идеология). Когда древние греки отправлялись на кораблях в Индию или еще куда-нибудь, они тоже обнаруживали, что правила, мораль и обычаи в новых местах отличались, и видели, что понимание правильного и ложного зачастую коренилось в заветах предков. Но греки ответили на это не отчаянием, а новым изобретением – философией.
Сократ, реагируя на неопределенность, разросшуюся из-за обнаружения конфликтующих моральных кодексов, вместо того чтобы стать нигилистом, релятивистом или идеологом, решил посвятить свою жизнь поиску мудрости, которая сможет обосновать эти различия, и таким образом помог изобрести философию. Он прожил жизнь, задавая сложные, фундаментальные вопросы, такие как «Что такое добродетель?», «Как прожить хорошую жизнь?» и «Что такое справедливость?» Он рассматривал разные подходы, спрашивая себя, какие из них наиболее последовательны и согласованы с человеческой природой. Я верю, что подобные вопросы оживляют и эту книгу.
Открытие того, что у разных людей разные убеждения о правильной и неправильной жизни, не парализовало древних. Оно углубило их понимание человечества и привело к наиболее убедительным беседам, которые когда-либо вели люди, относительно того, как можно жить.
Так же и Аристотель. Вместо того чтобы отчаиваться из-за разницы в моральных кодексах, он утверждал, что, хотя отдельные правила, законы и обычаи и разнились от места к месту, человек в силу своей природы склонен придумывать правила, законы и обычаи. Говоря современным языком, похоже, что люди настолько обеспокоены моралью (это им присуще на биологическом уровне), что создают структуру законов и правил, где бы ни находились. Идея, согласно которой человеческая жизнь может быть свободной от вопросов морали, – не больше, чем фантазия.
Мы генераторы правил. А учитывая, что мы нравственные животные, каким может быть воздействие на нас упрощающего современного релятивизма? Мы стреноживаем себя в попытках быть теми, кем на самом деле не являемся. Это маска, только странная, поскольку обманывает она того, кто ее носит. Хорошенько цар-р-рапните ключом новенький мерседес самого умного профессора из постмодернистов-релятивистов, и вы увидите, как быстро спадут с него маска релятивизма (с претензией на то, что не существует правильного и неправильного) и мантия радикальной толерантности.
Поскольку у нас еще нет этики, основанной на современной науке, Джордан не пытается развить свои правила, начав все с чистого листа – отвергая тысячелетнюю мудрость, будто это простое суеверие, и игнорируя наши величайшие моральные достижения. Гораздо лучше объединить то, что мы узнаём сейчас, с книгами, которые человек считал для себя достаточно подходящими, чтобы хранить на протяжении тысячелетий, и с историями, которые остались в памяти несмотря ни на что, которые не смогло уничтожить время. Джордан делает то, что всегда делали ответственные наставники: не утверждает, будто человеческая мудрость началась с него, но в первую очередь обращается к своим собственным принципам. И хотя в этой книге поднимаются серьезные темы, Джордан зачастую получает удовольствие, обращаясь к ним с легкостью и непринужденностью, что отражено в названиях глав. Он не претендует на исчерпывающую полноту своих суждений, и иногда главы состоят из широкомасштабных дискуссий о психологии человека в его понимании.
Так почему бы не назвать его труд книгой «рекомендаций», ведь это звучит куда более расслабленно, дружелюбно и менее жестко, чем «правила»?
Потому что это на самом деле правила. И первое правило – вы должны принять ответственность за свою жизнь.
Можно подумать, что поколение, которое постоянно слышало от своих идеологических учителей про права, права, права, которые ему принадлежат, будет возражать, если ему скажут, что было бы лучше вместо прав сфокусироваться на ответственности. Да, многие представители миллениалов не понаслышке знают, что такое гиперопека: они выросли в маленьких семьях, на игровых площадках с мягким покрытием, а потом учились в университетах с «безопасным пространством», где им не нужно слушать то, чего они не хотят слышать. Они вышколены так, чтобы испытывать отвращение к риску. Но в этом поколении есть и миллионы тех, кто чувствует себя никчемными из-за того, что их стойкость сильно недооценивают. И они приветствуют послание Джордана о том, что у каждой личности есть ответственность, которую она должна нести, что если человек хочет жить полной жизнью, то сначала надо привести в порядок свой дом – только тогда он сможет ставить перед собой разумные цели и стремиться к большей ответственности. Эмоциональность реакции этих молодых людей часто доводила нас обоих почти до слез.
