12 правил жизни. Противоядие от хаоса - страница 4

». Питерсон и его жена Тэмми буквально выпотрошили свое жилище и превратили его, пожалуй, в самый очаровательный и шокирующий дом среднего класса, который я когда-либо видел. У них были предметы искусства, резные маски, абстрактные портреты и огромная коллекция оригинальных, сделанных в СССР портретов Ленина и первых коммунистов. Вскоре после того, как Советский Союз рухнул и большая часть мира вздохнула с облегчением, Питерсон начал покупать все эти пропагандистские предметы искусства в интернете за бесценок. Картины, которые прославляли советский революционный дух, полностью заполняли каждую стену, потолки, даже ванные комнаты. Они там висели не потому, что Джордан испытывал какие-то симпатии к тоталитаризму. Он хотел напомнить себе о том, что и он сам, и другие предпочли бы забыть: о том, что больше ста миллионов людей были убиты во имя утопии. К этому наполовину населенному привидениями дому, «украшенному» иллюзией, практически разрушившей человечество, надо было привыкнуть. Но на помощь приходила удивительная, неповторимая Тэмми – она целиком и полностью принимала и поощряла эту необычную потребность в выражении!

Эти картины давали посетителю первое представление о степени обеспокоенности Джордана человеческой способностью ко злу во имя добра и психологической тайной самообмана (как человек может безнаказанно сам себя обманывать?). То был наш общий интерес. Мы проводили целые часы, обсуждая и то, что я могу назвать меньшей проблемой (меньшей – потому что более редкой), – человеческую способность ко злу ради зла, удовольствие, которое одни люди находят в разрушении других. Это весьма ярко выразил английский поэт XVII века Джон Мильтон в своем знаменитом «Потерянном рае».

И так мы пили чай в кухонном подземелье, окруженные этой странной коллекцией искусства, визуальным маркером серьезнейших исканий Джордана – движения за пределами упрощающих идеологий, левых или правых, и попыток не повторять ошибки прошлого. Вскоре уже казалось, что нет ничего необычного в том, чтобы пить чай на кухне, обсуждать семейные дела, недавно прочитанные книги в окружении зловещих картин. Это значило просто жить в таком мире, какой он местами и есть.

В своей первой и единственной книге, написанной до «12 правил» – «Картах смысла» (Maps of Meaning), Джордан делится своими глубокими озарениями по универсальным темам мировой мифологии и объясняет, как все культуры создавали истории, чтобы помогать нам справляться с жизнью. Главная карта – это хаос, в который мы брошены с рождения, этот хаос – все то, что нам неизвестно, любая неизведанная территория, которую нам надо пересечь, неважно, во внешнем она мире или во внутреннем, в нашей душе.

В «Картах смысла» соединяются эволюция, неврология эмоций, лучшее из Юнга, кое-что из Фрейда, большинство великих работ Ницше, Достоевского, Солженицына, Элиаде, Ноймана, Пьяже, Фрая и Франкла. Эта книга была издана почти два десятилетия тому назад и показывает широкомасштабный подход Джордана к пониманию того, как люди и их мозг справляются с архетипической ситуацией, которая возникает, когда мы в повседневной жизни сталкиваемся с тем, чего не понимаем. Великолепие «Карт смысла» в том, что эта книга демонстрирует, насколько такая ситуация укоренена в эволюции, в нашей ДНК, в нашем мозге и в наших самых древних историях. Питерсон показывает, что эти истории сохранились, потому что они все еще дают нам руководство по взаимодействию с неопределенностью, с неизвестным, которого невозможно избежать.

Одно из многочисленных достоинств книги, которую вы сейчас читаете, заключается в том, что она является входной точкой в «Карты смысла». Последние представляют собой весьма сложную работу: когда Джордан их писал, он разрабатывал свой подход к психологии. Та книга была основополагающей: неважно, насколько разнятся наши гены и насколько разный у нас жизненный опыт – нам всем приходится иметь дело с неизвестным, и мы все пытаемся двигаться от хаоса к порядку. Вот почему многие правила из нынешней книги, основанные на «Картах смысла», в каком-то смысле универсальны.