Наконец я открыл ящик. Сверху нашел пачку наличных и всякую мелочь из моей квартиры на Нили-стрит, в том числе и чековую книжку «Первого зернового». Ниже — рукопись, перетянутую двумя резинками. С названием «МЕСТО УБИЙСТВА» на верхней странице. Имя и фамилия автора отсутствовали, но я знал, что это моя работа. Под рукописью лежала синяя тетрадка. «Слово Эла». Я взял ее в руки в абсолютной уверенности, что, открыв, увижу пустые страницы. Желтая Карточка стер все.
Пожалуйста, нет.
Я раскрыл тетрадку. С первой страницы на меня глянула фотография. Узкое лицо, которое не назовешь некрасивым, губы, изогнутые в столь знакомой мне улыбке: разве я не видел ее собственными глазами? Эта улыбка говорила: Я знаю, что должно произойти, а ты нет, дурачок ты наш.
Ли Харви Освальд. Гнусный бродяга, пытавшийся изменить мир.
Воспоминания хлынули потоком, и я сидел в кабинке, жадно хватая ртом воздух.
Айви и Розетта с Мерседес-стрит. Темплтон, как и Эл.
Девочки-попрыгуньи: И всех вас, конечно, я тоже люблю.
Молчаливый Майк (Святой Майк) из магазина «Сателлитная электроника».
Джордж де Мореншильдт, рвущий на себе рубаху, как Супермен.
Билли Джеймс Харгис и генерал Эдвин А. Уокер.
Марина Освальд, прекрасная заложница убийцы, стоящая на пороге моей квартиры в доме 214 по Западной Нили-стрит: Пожалуйста, извините, вы не видели моего муха?
Техасское хранилище школьных учебников.
Шестой этаж, юго-восточное окно, из которого открывался наилучший вид на Дили-плазу и улицу Вязов, где она сворачивала к тройному тоннелю.
Меня затрясло. Я обхватил бицепсы пальцами, прижимая руки к груди. Левая — сломанная обмотанным войлоком обрезком трубы — заболела, но я не возражал. Радовался. Боль связывала меня с миром.
Когда дрожь утихла, я переложил в портфель незаконченную рукопись, драгоценную синюю тетрадку и все остальное. Уже потянулся к кнопке, чтобы вызвать Мелвина, но решил напоследок заглянуть в ящик. Нашел еще две вещицы. Дешевенькое обручальное колечко, купленное в ломбарде, чтобы подтвердить байку, с которой я собирался прийти в «Сателлитную электронику», и красную погремушку, принадлежавшую маленькой дочурке Освальдов (Джун — не Эйприл). Погремушка отправилась в портфель, кольцо — в брючный кармашек для часов. Я собирался выбросить его по пути домой. Если бы дело дошло до свадьбы, Сейди получила бы кольцо получше.
Стук по стеклу. Потом голос: «…в порядке? Мистер, вы в порядке?»
Я открыл глаза, поначалу не имея ни малейшего представления, где нахожусь. Посмотрел налево и увидел полицейского в форме, который стучал в стекло водительской двери моего «шеви». Тут до меня дошло. На полпути к «Эден-Фоллоус», уставший, взволнованный и объятый ужасом одновременно, я вдруг почувствовал, что сейчас засну, и тут же свернул к тротуару, благо нашлось свободное место. Случилось это около двух пополудни. С того момента, судя по солнцу, прошло порядка двух часов.
Я опустил стекло.
— Извините, патрульный. Я вдруг почувствовал сильную сонливость и решил, что лучше сразу остановиться.
Он кивнул:
— Да-да, спиртное именно так действует. Сколько вы выпили перед тем, как сесть за руль?
— Ничего. Несколько месяцев тому назад у меня была черепно-мозговая травма. — Я повернул голову, чтобы показать ему место, где не отросли волосы.
Отчасти его это убедило, но он все равно попросил дыхнуть. Тут уж убедился окончательно.
— Дайте взглянуть на ваше водительское удостоверение.
Я протянул ему выданное в Техасе.
— Вы не собираетесь сегодня ехать в Джоди?
— Нет, патрульный, я еду в северный Даллас. Сейчас живу в реабилитационном центре «Эден-Фоллоус».
Я вспотел. Надеялся, что если он и заметит, сочтет, что иначе быть не может, когда человек засыпает в автомобиле с поднятыми стеклами в теплый ноябрьский день. Я также надеялся — истово, — что он не попросит показать ему содержимое портфеля, который лежал на переднем пассажирском сиденье. В 2011 году я мог бы отказать ему в такой просьбе, сказав, что сон в автомобиле — не повод для обыска. Черт, там, где я остановился, даже счетчика не было. Но в 1963 году коп имел полное право на досмотр. Наркотики он бы не нашел, зато обнаружил бы крупную сумму наличными, рукопись с названием «Место убийства» и тетрадку с подозрительными записями о Далласе и ДФК. Меня отвезут в ближайший полицейский участок для допроса или в «Паркленд» на психиатрическое освидетельствование.
