Спарта. 398 год до Р.Х.
Заговор Кинадона, о котором нам известно главным образом из сочинения Ксенофонта, – трагический эпизод в истории Спарты.
У Ксенофонта история заговора начинается с краткого, но весьма драматического введения. В то время как царь Агесилай, ставший царем Спарты, по мнению большинства историков, летом 399 г. до Р.Х. совершал обычные жертвоприношения от имени государства, прорицатель сообщил ему, «что боги указывают на какой-то ужаснейший заговор». Все дальнейшие попытки царя получить благоприятные знамения ни к чему не привели.
Далее события приобретают стремительный характер. Через несколько дней к эфорам – выборным должностным лицам государства, поступил донос о заговоре, причем в нем был указан и руководитель заговора – Кинадон. Имя доносчика Ксенофонт не называет, скорее всего он его и не знал, ведь дело было очень темное и деликатное. В заговоре могли быть замешаны представители многих спартанских семей, и потому эфоры предпочитали действовать быстро и тайно.
Ксенофонт в форме диалога между эфорами и доносчиком рисует зловещую картину состояния спартанского общества. На смену «узкой олигархии спартиатов» к началу IV века пришла «еще более узкая олигархия гомеев». Последние находились «в пугающем меньшинстве по сравнению с униженной и враждебно к ним относящейся массой». Судя по рассказу Ксенофонта, Кинадон считал своими естественными союзниками все категории спартанского населения, за исключением лишь тех, кто входил в состав общины «равных» – правящего сословия Спарты. Далее в тексте Ксенофонта дается список всех неполноправных групп спартанского общества. Доносчик рисует перед эфорами страшную картину: по его словам, замыслы заговорщиков полностью совпадают «со стремлениями всех илотов, неодамодов, гипомейонов, периеков» и эти люди испытывают такую ненависть к спартиатам, что «никто не может скрыть, что он с удовольствием съел бы их живьем».
Однако руководители заговора были явно не из народа, хотя и пытались сблизиться с ним. У Ксенофонта есть следующие сведения относительно истинного числа заговорщиков. «На вопрос эфоров, сколько было… соучастников в заговоре, тот [доносчик] ответил, что… руководители заговора посвятили в свои планы лишь немногих и притом лишь самых надежных людей».
Сам Кинадон, по словам Ксенофонта, неоднократно исполнял поручения эфоров и при этом пользовался услугами корпуса «всадников». Руководитель заговора, по рассказу Ксенофонта, «был юноша, сильный телом и духом, но не принадлежавший к сословию гомеев». Кинадону было никак не меньше 30 лет.
Труднее определить социальный статус Кинадона. По утверждению Ксенофонта, руководитель заговора не принадлежал к сословию «равных» – к политической элите спартанского общества, бесспорно одно – он был спартанским гражданином. По неизвестным нам причинам его социальный статус был понижен, и он попал скорее всего в разряд гипомейонов (так в Спарте называли спартиатов, которые потеряли часть своих гражданских прав).
Среди видных участников заговора Ксенофонт также называет прорицателя Тисамена (по всей видимости, он был представителем знаменитого жреческого рода Иамидов из Элиды). Его дед, также Тисамен, в 480 году был принят в спартанскую общину и на протяжении многих лет занимал пост главного жреца-прорицателя в Спарте. По словам Геродота, Тисамен и «его брат были единственными иностранцами, которые сделались спартанскими гражданами». Тисамен, как и Кинадон, был спартиатом, причем достаточно видным, а участие такого человека в заговоре свидетельствует о глубоком расколе спартанской общины. Еще одним доказательством тому, что тайное общество Кинадона состояло по преимуществу из спартиатов, служит замечание Ксенофонта о вооружении заговорщиков. Они имели собственное оружие. А в Спарте только граждане имели право в мирное время носить оружие.
