100 великих тайн Второй мировой - страница 26

К очередному дню рождения министр пропаганды получил в подарок от Берлина домик у озера, в этом домике Баарова стала частой гостьей. Для нее Йозеф Геббельс вдохновенно музицировал на рояле, зажигался, преображался, становился другим, совсем не тем, каким она видела его на партийной трибуне. С Лидой он был откровенен. Иногда Геббельс впадал в депрессию, начинал сомневаться в предназначении нацизма, боялся, что все кончится катастрофой.

Лида Баарова и Густав Фролих беседуют с Геббельсом. 1936 г.

На «УФА» снимали «Летучую мышь» по оперетте Штрауса. Баарова, прочно воцарившаяся в немецком кино после оглушительного успеха «Баркаролы», играла Розалинду. На середине съемок иссякли постановочные деньги. Продюсер бросился к Лиде в ноги: вся надежда на тебя – проси у Геббельса! Она попросила, Геббельс скривился, но дал. Позже, в домике у озера, упрекнул ее: вот видишь, люди убеждены в нашей связи, а ты мне отказываешь…

Скоро в бульварной прессе появилось сенсационное сообщение: Баарова – любовница министра Геббельса. Между тем Геббельс, как уверяет она в своих воспоминаниях, так и не был возведен в ранг любовника, оставаясь всего лишь безответным воздыхателем. Баарова получила потрясающее предложение от Голливуда: контракт на 7 лет и сказочные гонорары. Она отказалась: что будет в Голливуде – вопрос, в Берлине была проторенная дорожка.

Между тем министр пропаганды обрывал Лидин телефон и беззастенчиво требовал явки на свидания. Подзывая ее к телефону, он представлялся господином Мюллером…

Наступила осень 38-го, а с ним – катастрофическая для Чехословакии встреча в Мюнхене Гитлера, Чемберлена, Даладье и Муссолини: Германия отсекла от Чехословакии Судеты, и это было началом конца. В жизни актрисы Бааровой началом конца стал телефонный звонок обезумевшего от любви Йозефа Геббельса, весело сообщившего ей, что он «все сказал своей жене».

Она чувствовала ужас, предвкушая реакцию этой женщины – красавицы Магды, бывшей жены миллионера Кванда, властной, себялюбивой, «истинной арийки»… По бредовой идее Геббельса, им – возлюбленной и жене – надлежало встретиться и поговорить по душам. Они встретились. Магда Геббельс предложила Лиде чай, ликер и – перейти на «ты». К вящему изумлению провинциальной чешки, блистательная первая дама рейха предложила ей заключить взаимовыгодный контракт: Лида становится любовницей Геббельса, Магда остается его женой. Фрау Геббельс боялась, что в случае, если Лида отвергнет «разумный компромисс», Йозеф может пойти на все. И тогда она потеряет мужа, отца четверых детей. Лида «разумный компромисс» отвергла. Тогда «на все» пошла Магда Геббельс: спустя несколько дней Лиде позвонил министр. Голос его дрожал. Он сказал, что его жена – дьявол и что она обратилась с жалобой к вождю. Министра ждал вызов на ковер.

Из воспоминаний Л. Бааровой: «Утром он позвонил снова. Я схватила трубку и услышала прерывистые всхлипывания. Он плакал:

– Была страшная сцена, – скорее догадалась, нежели услышала я. – Вождь кричал.

Настала долгая пауза. Я ждала, затаив дыхание.

– Он вынудил меня дать ему честное слово.

Некоторое время спустя от полицей-президента Берлина графа фон Хелльдорфа, присутствовавшего вместе с четой Геббельсов на историческом примирении супругов у вождя, она узнала, что Геббельс пытался отстоять свою возлюбленную и даже заготовил прошение о разводе. Он предложил Гитлеру выйти из щекотливого положения, отправив его, Геббельса, послом в Японию. Гитлер хватил кулаком по столу: «Народ этого не захочет!» На робкое замечание министра пропаганды о праве на личную жизнь фюрер величественно ответил: «Тот, кто делает историю, не имеет права на личную жизнь».

Собственно, граф фон Хелльдорф вызвал Лиду Баарову также для объявления ей высокого вердикта: отныне ей запрещались публичные выступления, включая сцену театра и кино, а также участие в общественной жизни. Покидать территорию Германии запрещалось также.

На премьере ее последнего берлинского фильма по «Игроку» Достоевского Бааровой устроили обструкцию: с галерки кричали «министрова шлюха»! Все фильмы с ее участием были изъяты из проката, имя Бааровой запрещено было упоминать в печати. Позднее она узнала, что была занесена в списки подозрительных особ. За ней стало следить гестапо.