В те годы разведку военного министерства Германии возглавлял известный немецкий разведчик Вальтер Николаи, прозванный «молчаливый полковник» – он действительно предпочитал больше молчать, чем говорить. Опыта ему было не занимать: в разведку он пришел еще при кайзере Вильгельме II, весьма высоко оценившем успехи и достоинства Николаи.
Обладая разветвленной и работоспособной агентурной сетью, полковник получил из-за рубежа сообщение, которое привело его в некоторое замешательство. Он приказал проверить по каналам военной разведки достоверность полученных сведений и, убедившись, что они вполне соответствуют действительности, позвонил по аппарату спецсвязи шефу СД Рейнхарду Гейдриху:
– Нам нужно встретиться для конфиденциальной беседы.
– Хорошо, – согласился Гейдрих. – Мы можем сделать это на нейтральной территории.
Он предложил это, дабы ни в чем не настораживать старого разведчика и расположить его к полной откровенности, показав свои добрые намерения: никакой спецтехники, записи разговора, тайного фотографирования и тому подобного.
Встреча состоялась накануне нового, 1935 года, в особняке, расположенном в пригороде Берлина и использовавшемся для конспиративных нужд имперской службы безопасности. Полковник Николаи решился на это свидание, и даже сам инициировал его, прекрасно понимая: теперь времена кайзера и царившие тогда нравы давно канули в Лету! Информация, которую он получил агентурным путем, напоминала шило в мешке, и рано или поздно все равно произошла бы ее утечка – гестапо везде имело своих осведомителей, даже в военной разведке. Зачем самому наживать себе лишние неприятности?
– Что вы хотели мне сообщить, герр оберот? – поинтересовался Гейдрих, радушно принимая Николаи в роскошных апартаментах особняка. – Есть нечто интересное для нас?
– Полагаю, да, – глава военной разведки специально выдержал многозначительную паузу. – Мои агенты вышли на одного перебежчика из Советской России: там он служил в Наркомате внутренних дел и занимался контрразведывательной работой в научных учреждениях.
– Любопытно, – заметил приближенный Гиммлера.
– Еще более любопытно то, что нам удалось из него вытянуть, – усмехнулся Николаи. – Советы проводят тайные исследования, связанные с человеческим мозгом. У них даже есть такой специальный институт, который возглавлял известный даже в мировых кругах академик Бехтерев. Службы безопасности русских широко финансировали научные работы, направленные на отыскание способов воздействия на человеческую психику, с целью подчинения ее определенным приказам извне и возможного съема информации прямо из сознания, не прибегая к помощи никаких лекарственных средств.
– Вот как? – удивленно протянул Гейдрих. – Это не просто любопытно, дорогой гepp оберот! С помощью манипуляций с человеческой психикой можно черпать любую информацию! Вы когда-нибудь слышали о зомби?
– По-моему, это что-то связанное с Африкой?
– У вас прекрасная память и отличная эрудиция, – польстил старому разведчику Гейдрих. – Африканские колдуны превращают человека в живой труп, полностью подчиненный их воле… Кстати, где теперь этот перебежчик и кто у Советов основной движитель необычных исследований?
– Перебежчик находится в Соединенных Штатах, – без утайки сообщил Николаи. – А в России исследования, связанные с мозгом, курировал высокопоставленный чекист Глеб Иванович Бокий.
Рейнхард согласно кивнул и разлил по маленьким рюмочкам французский коньяк…
Судьбой перебежчика из Советской России полковник Николаи благоразумно более интересоваться не стал, даже через посредство своих проверенных осведомителей – стоило ли обострять отношения с Гейдрихом.
Вскоре из Африки по каналам военной разведки пришло сообщение об активизации людей СД в германских колониях: они интересовались местными религиозными культами.
– Бедные негры, – с ехидной ухмылкой вздохнул Николаи.
Старого разведчика недаром называли «молчаливым полковником» – он предпочитал помалкивать, но дело делать. Еще в сентябре 1934 года, в небольшом местечке Гросс-Лихтерфельде неподалеку от Берлина, он организовал секретную лабораторию, которая занималась изысканием и испытанием научных методов диверсий. Узнав о секретных работах русских с мозгом и услышав от Гейдриха почти как пароль слово «зомби», Николаи быстро навел все необходимые справки, и в 1936 году по его личной инициативе возникла «Психологическая лаборатория имперского военного министерства».
