Их звали «неразлучные ВВ», потому что эти двое – Вера и Владимир – действительно поражали окружающих своей преданностью друг другу и тем, что все пятьдесят два года, что длился их брак, они прошли по жизни рука об руку.
Владимир Набоков тогда еще не был столь известным писателем, каким будет в последующие годы, а просто подающим надежды молодым литератором, но Верочка Слоним, которая читала его произведения, твердо сказала: «Это величайший писатель своего времени!» Скромная девушка сказала это только себе, но слова эти оказались пророческими.
И Набоковы, и Слонимы покинули Россию во времена великих революционных потрясений и в 20-е годы выехали за границу. Встретились молодые люди уже в Берлине, на благотворительном балу, и чувства у обоих вспыхнули сразу. Время наступало такое, что раздумывать о том, что молодой семье особо не на что будет жить, было некогда – и Володя с Верой, верно решив, что в водовороте революций, войн и политических потрясений лучше держаться вместе, не откладывая дела в долгий ящик, поженились.
Это, безусловно, был брак по любви, но, как известно, даже в пылкой взаимной любви один целует, а другой только подставляет щеку. Вера была для Владимира всем одновременно: женой, матерью, любовницей, машинисткой, литературным агентом, кухаркой и прислугой… Даже болея, она, не вставая с постели, лежа перепечатывала на машинке работы мужа! Поговаривали, что в сумочке у нее даже имеется маленький пистолет – на случай, если ненаглядного Володеньку придется защищать от хулиганов!
За долгие годы брака они как будто срослись и всегда ходили, держась под руку. Вне дома их почти никогда не видели отдельно, и поэтому некоторые даже утверждали, что Набоков слепой и передвигается по улице только благодаря жене! Вся совместная жизнь Набоковых была окутана таким плотным облаком легенд, что даже сегодня, когда творчество и личная жизнь писателя глубоко исследованы, некоторые слухи продолжают жить.
Например, многие современники были твердо убеждены: все книги, вышедшие под именем Владимира Набокова, написаны именно Верой! Потому как это ее постоянно видели склоненной над машинкой, это она не позволяла выбросить ни единого, даже самого ничтожного листочка с рукописным текстом, это она работала, работала, работала… в то время как ее мужа никто и никогда не лицезрел за письменным столом!
На самом деле Набоков терпеть не мог письменные столы, он мог работать где угодно – в кресле, на балконе, в ванной комнате, но только не там, где по классическим канонам положено работать писателю. Вера же проводила за столом, на котором стояла ее машинка, целые дни. Также она всю жизнь была для своего гениального мужа и водителем – Набоков не умел водить машину. На совести жены лежало буквально все: от сворачивания зонтиков (Володенька терпеть не может это занятие!) до секретарских обязанностей: ответить на звонок, написать письма, найти потерянный забывчивым мужем любой предмет…
Сама Вера Набокова всегда гордо говорила: «Гений не живет – он работает!» Под словом «живет» она как раз и подразумевала все то, что им, вернее практически ей одной, пришлось вынести за первые небогатые, а порой и откровенно голодные годы совместной жизни: было их, ни много и ни мало – сначала в Германии, а потом, когда к власти пришли фашисты и им пришлось снова эмигрировать, на этот раз в Америку, – почти тридцать…
За первыми тридцатью годами, когда семья Набоковых нуждалась буквально во всем, от сахара до писчей бумаги, пришли годы признания и относительного благополучия. Но все равно именно Вере приходилось и переписывать набело лекции, которые муж читал в Корнуолльском университете, будучи в должности профессора русской словесности, и привозить его на те же лекции в автомобиле, и – боже правый! – самой вести его в аудиторию за руку! Наверное, правы были те, кто считал Набокова слепым – ну кого еще жена водила за ручку, да еще и садилась дожидаться в первом ряду, чтобы отвезти после лекции обратно?
