Бред! Об этом думать теперь тоже бессмысленно! Концентрироваться только на одном-единственном желании: пережить эту смерть, чтобы после все стало намного лучше…
Керстин занесла мне снотворное. Ах да, забыла сказать, это та самая медсестра, что разглядывала меня сегодня. Я задала ей пару вопросов о грамматике, так как не была уверена в написании некоторых словосочетаний. На что получила «содержательный» ответ: «Если вы считаете себя полноправной немкой, то почему же так нуждаетесь в нашей со словарем помощи???» Ничего себе! И это в первый день. Чем же я ей так сразу не понравилась???
Не было ни сил, ни желания доказывать, что я не претендую на звание «истинной арийки». Давно уже для себя решила, что доказывать что-либо – дело неблагодарное, да и ненужное. Поэтому я просто промолчала. Ничуть не смутившись отсутствием ответа, она торжественно всучила мне пару таблеток, чтобы я могла хорошенько «выспаться и отдохнуть», и захлопнула за собой дверь.
А спать не хочется. Вернее, я очень сонная, но не хочется засыпать. Осталось совсем немножко, и хочется посмаковать последние минутки. Мне всегда удавалось в любых ситуациях находить поводы для счастья и радости, буду стараться сохранить эту способность навсегда. Когда вспоминаю обо всем, что со мной уже происходило, то приобретаю еще большую уверенность в том, что обязательно выдержу и это испытание. С такой потерей веса физически сильной меня, может, и не назовешь, но зато внутренних сил – хоть отбавляй! Я справлюсь!
За окном так темно, хоть глаз выколи, я погасила свет, зарылась под одеяло и слушаю песню, которая всегда напоминает о тебе…
7:00
Вчера я не заметила, как уснула. Снотворное оказалось довольно сильным, сон был таким глубоким, что после пробуждения не сразу поняла, что происходит и где я. Как только открыла глаза и увидела белый потолок, внутри снова что-то затрепетало от осознания того, что время пришло…
Какие-то люди уже заходили, чтобы забрать меня с собой. Жду. Стараюсь быстрей записать последние мысли, мне страшно, кажется, сердце сейчас выпрыгнет. Меня позвали, надо идти. Очень надеюсь, что снова увижу тех, кого люблю. Еще минута, чтобы сказать: «Я люблю тебя… до скорого…»
7:30
Целый день и ночь после операции уже позади. Только сейчас я немного пришла в себя и собралась с мыслями. Как я себя чувствую, сказать еще сложно, знаю только, что операция сделана. Ощущаю острую боль где-то в спине, но пока не знаю точно отчего. Левая рука сама по себе, вне моего контроля, зато есть положительный момент – не болит, я ее вообще не чувствую. Тем не менее могу облегченно вздохнуть, я снова здесь!
Не помню ничего. Волнение захлестнуло настолько, что все вокруг происходило в каком-то ускоренном темпе, словно быстро прокручивалась кинолента. В то же время мое тело становилось ватным и тяжелым. Казалось, я не в состоянии повернуть головой. Лежа на кровати, на которой медсестра спешно везла меня в операционную, я неподвижно смотрела в потолок, замерев от страха. Обратно в чувство меня привел новый страх!
Операционная сестра приготовила толстенную иглу для катетера в запястье. Тут я вмиг очнулась и не удержалась от вопроса: «А это обязательно?»
Даже не верится, что пролетело уже двадцать четыре часа, а я и не знаю, что со мной творилось. После возвращения в палату время от времени приходила в себя, но была абсолютно бессильна пошевелиться или поднять голову, тут же погружалась в глубокий сон. Что делали врачи со мной и почему так долго, я обязательно спрошу, но позже. Пока и на это не нахожу сил. Первое, что я сделала, – это взяла свой мобильный, который заранее припрятала под подушку. Там СМС от тебя. «Я с тобой…» Несколько раз прочла эти несколько полных любви и беспокойства слов… которые в тот же миг подняли мне настроение и помогли почувствовать себя гораздо лучше.
Полностью придя в сознание, я наконец заметила, что не являюсь больше «орлом» в одиночестве! В палате на крайней койке у двери появилась еще одна пациентка. Я слышала, как медсестра обратилась к ней «фрау Аннет Шток». Шток по-немецки «палка», но на палку моя новая соседка совсем не похожа. Она лет сорока пяти, среднего роста, правда, веса выше среднего. Когда я проснулась и повернула к ней голову, мне показалось, что она непрерывно смотрела на меня, в надежде на мое скорейшее пробуждение. Во взгляде было столько страха, что я почувствовала, что от меня ждут, что я немедленно развею все ее беспокойства. Не успела я сообразить, на каком языке поздороваться, как она что-то очень быстро выпалила на немецком, из чего я успела уловить что-то типа: «Как себя чувствуешь?»
