Махнул рукой в сторону комнаты.
– Ты расскажешь мне, что происходит? – задала новый вопрос Дашка.
Она ведь не маленькая девочка, должна понимать, что означает татуировка на запястье корейца.
Татуировка, которую почти невозможно подделать и почти невозможно удалить. Машина с внутренними номерами «Волхолланда», оружие, имплантанты… хотя последнее не так бросается в глаза, но все же.
Чего он ждет, Костя-Ти-Бон? Что Стас все расскажет и эта квартира утонет в крови? Что Стас промолчит и исчезнет навсегда? А может быть, и не важно, расскажет что-то Стас или нет, может, исход событий уже предопределен?
В голове не все прояснилось после синтетики, вколотой священником, и вдобавок хотелось спать.
– Я уезжаю, – сказал Стас.
– Куда?
– Попутешествовать. Заработал немного денег и хочу прокатиться по Европе.
По лицу ее было видно, что она не верит ни единому слову. Но спорить не стала, приняла ответ.
– Ты его давно знаешь? – спросила, тоже закуривая сигарету.
Как ни старалась, а голос дрогнул. Не просто так интересуется, для нее важен ответ… возможно, на этот вопрос она больше всего хочет получить ответ.
Стас пожал плечами:
– Да наверное… уже несколько лет.
Что ей еще сказать? Что это ИскИн, занявший тело его брата, наемный убийца и все такое? Что сейчас происходит еще один тест, проверка поведения Стаса и от его ответа зависит жизнь всех в этой квартире?
Попытаться предупредить ее и тем самым показать, что она не безразлична Стасу? Этого добивается наемник? Или же наоборот?
Как в этой ситуации поступит Стас? Как в этой ситуации поступит Рип?
– Я почему тебя спрашиваю… мы с ним познакомились, когда он искал тебя, и как-то так получилось…
Ее чуть глуповатая, наивная улыбка рассказала больше, чем любые слова, которые она произнесла или могла произнести.
– Кате он понравился. Играет с ней вместе… в общем я…
Не сразу придав значения словам, Стас с нескрываемым удивлением посмотрел на нее:
– Играет? Он? С малой?
– Слышишь?
Стас прислушался; из глубины квартиры долетали какие-то странные звуки.
– Что это?
Она снова улыбнулась, на этот раз почему-то виновато, потом встала и поманила его за собой.
Мимо Дашкиной комнаты прошли в зал. Ти-Бон стоял на коленях и пытался изобразить какое-то грозное чудовище. Малая старательно науськивала на него Филиппонтия, электронный пес лаял и даже делал вид, что кусается.
– Ты должен бояться, иначе я так не играю! – кричала Катя, и Ти-Бон послушно изображал на своем лице страх и панику. Получалось крайне непохоже, но правила игры соблюдались.
Заметив Стаса и Дашку, Ти-Бон поднялся. Проследил за взглядом Стаса – тот смотрел на татуировку «Сантаны», – потом улыбнулся.
– В детство хочется вернуться тогда, когда понимаешь, что его уже не вернуть. Тасик, ты когда-нибудь хотел вернуться в то время, когда тебе было семь лет?
«Откуда тебе знать, что у меня было в семь лет?» – вертелась колкость на языке, но Стас сдержался. И лишь спросил:
– Отвезешь меня в Маленький Китай?
Через час, когда спортивная машина припарковалась у здания «Дракона-18», Ти-Бон щелкнул переключателем – ящик бардачка лениво выполз вперед, кореец достал оттуда лэптоп в новеньком кожаном чехле и бросил его на колени Стаса.
– Там твои наработки… сны… может, пригодятся, – сказал кореец, глядя вперед.
Парень провел рукой по гладкой коже.
– Может, и пригодятся.
– Книгу напишешь.
– Может, и напишу.
Стас вышел из машины, но закрывать дверцу не спешил. Нагнулся и сказал:
– Спасибо… Кость…
Ти-Бон кивнул. Стас ждал еще что-то, колебался, потом в глазах мелькнула искорка, и он произнес:
– Конь бэ три. Пат. Ты же этого ждал?
Подождал секунду, вглядываясь в лицо Ти-Бона, потом захлопнул дверцу и растворился в толпе. Кореец посмотрел вперед, потом откинулся на спинку сиденья и рассмеялся:
– «И, закричав: „Пора мне на покой!“, – закончил партию предложенной ничьй». – Подбросил в руке четки, превратившиеся в маленькие пирамидки, потом тронул джойстик, выворачивая колеса белой спортивной машины.
Он ехал домой.
* * *
– Насрать на твои слова. Насрать на все твои версии и предположения. Ты жив только потому, что я хочу знать. Где. Мои. Деньги.
