— Это имеет отношение ко взлому? — Ринат кивнул на компьютер, словно в данный момент взлом уже начался.
Старик взял еще одну сигарету, закурил и криво усмехнулся.
— Все слишком хитро переплетено. Сейчас я немного отвлекусь от хакерских дел и расскажу вам про один проект. Проект, название которого недавно упоминала Кеда.
Он посмотрел на девушку, и та прищурилась, глядя на старика.
— Проект «Вервольф»?
— Да, моя ласточка, — кивнул старик. — Проект «Вервольф». Он родился в 1943 году. В том самом году, когда тогдашний директор «Ай-Би-Эм» заявил о возможности продать на мировом рынке несколько компьютеров. Через какое-то время проект был законсервирован больше чем на полвека, а в 2008 году снова начал работать.
— Сорок третий год — это ж тогда Вторая мировая была, — вспомнил Ринат.
— «Вервольф» считался одной из ставок Гитлера. Единственная его ставка, после возведения которой немцы ликвидировали не только строителей-военнопленных, но и своих инженеров. Честно говоря, я не знаю, какие исследования проводили там немцы, но мне доподлинно известно, что нынешний «Вервольф» использовал работы немецких ученых. Проект включал в себя несколько ответвлений: разработка материала для имплантации в тело человека, защитные комплексы класса «Тень», действие одного из которых видел Ринат… но все это было не главное.
Старик поднялся, подошел к окну, постоял несколько секунд, глядя на улицу, потом глубоко вдохнул свежий вечерний воздух и прикрыл одну из створок окна. Поправил шляпу, вернулся к кровати, сел на нее и закинул ногу на ногу. Казалось, он ждал, когда его попросят продолжить.
Ждал — и дождался.
— А что было главное? — спросила Кеда.
— Вы слышали про корпорацию «Волхолланд»? — вопросом на вопрос ответил старик.
Кеда кивнула головой, Ринат хмыкнул. Вряд ли найдется кто-нибудь в России, да и не только в России, кто не слышал бы про эту корпорацию. Один сорокапятиэтажный центральный офис «Волхолланда» на Калининском проспекте чего стоит! Практически все более-менее крупные заводы, фабрики, месторождения полезных ископаемых… миллиардные обороты… Печально известная Райса была построена на деньги корпорации и ею же контролировалась, невзирая на редкие выкрики особо ретивых борцов за права человека. Собственно говоря, если Дума принимала какой-нибудь новый закон — неважно, экономический или политический, — можно было с полной уверенностью сказать, что этот закон согласован с корпорацией. Причем влияние «Волхолланда» давно уже не ограничивалось Россией и даже так называемым ближним зарубежьем. Корпорация, как сказал бы Ворм, «пылила» и в Америке, и в Европе.
— В 2007 году на Украине прошли торги. Продавался объект «Вервольф». Точнее, не продавался, а отдавался на восстановление. В то время незалежная испытывала большие финансовые затруднения. И речи не могло идти о том, чтобы хохлы своими силами смогли восстановить бункер, затопленный водой, со взорванными и замурованными переходами. Никто не знал, что там внутри, — были лишь догадки да снимки из космоса, которые толком ничего не давали. Тендер на восстановление выиграла какая-то небольшая московская фирма. Довольно быстро туда завезли технику, провели какие-то работы и… преподнесли украинским властям отчет о том, что возможность восстановления на сегодняшний день оказалась очень дорогостоящей и нерентабельной. Потом как-то быстро свели на нет всю шумиху, связанную с «Вервольфом», а на том месте построили частную психиатрическую лечебницу. Правда, строительство длилось довольно долго, но на это уже никто внимания не обращал. Поговаривали, что в клинике лечились высшие чины ФСБ России и Украины, в верхах ходили кое-какие сплетни и слухи, но мало кто хотел разговаривать на эту тему.
Старик умолк, взяв после длинной тирады небольшую передышку, и этим воспользовался Ринат.
— Так клиника принадлежит корпорации?
— Как и многое другое, — ответил старик. — Просто «Вервольф» засекречен, все вопросы решаются на уровне…
Он замялся, пытаясь подобрать наиболее подходящую характеристику, и заключил:
— Короче, на самом высоком уровне.
