«Кум», кто-то из охранников с большими погонами, ухмыльнулся, поднял автомат и дал очередь в небо. Скакуны, издавая громкое «кукарекуууу!!!», ринулись вперёд, крепко сжимая веники. Тут Лёха заметил, что на спине каждого, белой краской написан номер барака. Пожав плечами, он присоединился к болельщикам, подбадривая криками «скакуна» из своего барака. Все орут, так что не стоит выделяться из толпы. Разве что перебарщивать ни к чему. Лёха старался не выделяться из толпы, быть её незаметной частью - не более, но и не менее того.
Гонка закончилась, когда скакуны сделали три полных круга. Победителю лично «кум» вручил пакет неизвестно с чем. Куму, пакет передали блатные. Судя по всему, это был чемпионский приз. Остальным скакунам повезло меньше. Бить их никто не бил. Лёха уже усвоил этот местный обычай – людей данной категории, просто так бить нельзя и ни в коем разе, нельзя делать это при помощи кулаков или ног. Просто касаться этих людей, было «западло». Что значит этот термин, частенько используемый местными обитателями, Лёха пока не вполне понял, хотя уже был с ним знаком, да и сам частенько пользовался им раньше. Однако тут, у этого термина было какое-то иное значение, точнее даже, куча таковых. Учитывая данное обстоятельство, слово «западло» временно выпало из его лексикона. А то кто знает – неудачно ляпнешь и привет, придётся драться, пока не убьют. Потому что заканчивать какой-либо эксцесс, в комнате с буквой «П», Лёха решительно не собирался – лучше сдохнуть в драке, чем всё закончится вот так.
Аутсайдерам массового забега на длинные дистанции, пришлось пережить унижение, уже хорошо им знакомое. Пока бедняги шли в ту часть толпы, вокруг которой образовалась своего рода овальная просека, в них плевали. Под общий смех и довольные улыбки.
Когда толпа проходила мимо, Лёха пожал плечами и тоже плюнул – попал какому-то молодому парню, точно в глаз. Мерзко это было всё…, он с удивлением покачал головой. Мерзко-то мерзко…, но когда угодил парню харчком в глаз и увидел на его лице, уже полностью заплёванном, гримасу страдания, где-то глубоко в душе, шевельнулась радость. Странная, извращённая, но всё же радость. Ему было приятно унизить этого человека. Совсем как очкариков, которых он ради интереса, некоторое время жестоко унижал на улице, едва освоив первые приёмы заокеанского рукопашного боя, со смешным названием «каратэ-до». Как будто бывает каратэ-после…, в общем, ощущения были похожи. Но если в прошлом, он ощутил и вину за свою радость, то теперь – ничего. Вины нет. Он слишком устал, что бы винить себя в чём-то. Ему ещё много лет предстоит видеть этот плац, эти грёбанные рожи, эти бараки, и этот драный лес. Так зачем ему страдать? Пусть пострадают другие, что бы самому хоть немного стало легче.
К тому же, его невеликих познаний в генетике и социальном поведении приматов, вполне хватило, что бы объяснить происходящее разумно. За забором общество было совершенно другим, оно порицало подобные способы удовлетворения некоторых чисто животных потребностей человека. Были сдерживающие факторы, питавшие чувство вины, возникающее после того, как ты поступишь плохо с другим человеком. Здесь ничего этого нет. Здесь всё куда ближе к примитивной форме устройства человеческого социума, здесь почти палеолит. Не хватает только саблезубых тигров, шкур вместо роб и котла, в котором доваривается скакун-неудачник, назначенный на сегодня главным блюдом праздничного ужина…
Пришлось хорошенько тряхнуть головой, что бы прогнать эти мысли прочь. Начиналось второе отделение сегодняшней программы, на этот раз – театральное.
Из толпы, с разных концов площади, вышли два поджарых парня. Ни какой хронической усталости общей для лагеря, в них не было заметно и близко – блатные. Они форму поддерживали, используя спортзал, выстроенный, вообще-то, для охраны лагеря. Все их физические нагрузки, ограничивались тем залом. Много у них было привилегий и жилось им куда лучше…, Лёха, именно в тот момент, определил свою цель, но не понял этого. Слишком уж захватило его зрелище. Когда эти двое отделились от толпы, он вместе со всеми хохотал от души. Каждый шёл по плацу с очень серьёзным лицом и делал вид, что не замечает толпы зрителей. Но смех вызвало, конечно, не это. Каждый вёл «собаку». На поводке, всё как полагается. «Собаки» даже иногда лаяли, часто дышали, вывалив язык, и вертели не существующими хвостами.
