— Ну а что касается контрактов... денег и всего прочего?..
— Значит, так: сначала ты подписываешь контракт с агентством на полгода, на год или на два, где оговорены все условия — к примеру, что ты можешь отказаться от того или иного кастинга, если захочешь. А главное, там зафиксировано, какой процент они отчисляют с твоих заработков. Обычно агентство берет себе 70% и больше; конечно, можно и поторговаться, но сразу они никогда не уступают. Когда срок твоего контракта истекает, тебе предоставляют три месяца, в течение которых ты можешь потребовать пересмотреть твой процент, но, если ты не супермодель и не была весь первый год нарасхват, тебе ничего не светит. Потом на каждую работу нужно подписывать отдельный «ваучер» — это жутко сложная штука на нескольких страницах, непонятная до слез, но вообще ни одна манекенщица ни черта не сечет в этих финансовых операциях. Короче, в ваучере указан тариф от 10 (это тариф А, или базовый) до 40 и больше. По тарифу 10 тебе платят 90-100 евро в день, если ты отработала 12 часов для какого-нибудь журнала, и около 1000 евро, если ты снималась для рекламы. А по тарифу 40 тебе полагается в четыре раза больше. В общем, когда я снимаюсь два дня для рекламы, то получаю 8000 евро с лишним. Но тут вот какая штука: если манекенщица захочет разобраться, что к чему, и потребует у агента перечень тарифов, хрен она его получит. Это, видите ли, «конфиденциальная информация» — для таких случаев у них припасен другой прайс-лист, и они суют тебе под нос клочок бумаги с расчетами, сделанными на коленке. Короче, клиент платит им гораздо больше, чем тебе говорят, и против этого не попрешь, это всем известно, но никто не выступает, все равно бесполезно. Да, вот еще забыла сказать: как ни странно, но съемка для обложек оплачивается так же, как и простая журнальная. И тебе сплошь и рядом преподносят сюрпризы: ты вроде бы позируешь для редакционных полос, а потом — бац! — и попадаешь на обложку, это обычная манера, например в Figaro Madame. Хотя в Madame одно и то же фото ставят и на обложку, и внутрь. Бывают и другие — правда, реже, — которые нанимают тебя специально для обложки, но платят все равно как за обычные снимки. Так, к примеру, поступают в Elle. Но там никогда не знаешь, возьмут они твое фото на обложку или нет, потому что они делают снимков по пять, типа два с тебя и три с другой девчонки, а то и по одному с пяти разных манекенщиц. Вот так! Потом есть еще третий вид контракта, но это только когда имеешь дело с солидным, богатым клиентом, и за работу тебе платят... ну не знаю... От 5 до 30 штук. Это уже «правовой контракт», там сказано, какие страны приобретают права на твое изображение. А иногда есть еще список стран — потенциальных покупательниц с разными тарифами для каждой отдельной страны и для каждого варианта использования, типа: для PLV, Abribus[16], газет и так далее... И еще в этом контракте есть такой пункт, как «узнаваемость»: если тебя нельзя узнать на снимке, то есть видны только твои ноги или губы, тебе оплачивают лишь время съемки, но не права. На самом деле, оплата прав это самое выгодное, вот только нельзя превышать потолок... где-то 27 000 евро в год... Да, кажется, именно так, а если превысишь, с тебя сдерут кучу налогов. И начиная с этого момента ты как бы приобретаешь другой статус... Ну, в общем... пффф... в общем, есть всякие фишки, чтобы платить меньше налогов. Как это делается? — Многозначительно напеваю. — Без понятия, сама я такими делами не занимаюсь, но... знаю, что все возможно.
— Э-э-э... У тебя раньше были хоть какие-нибудь представления об этой профессии?
— Ну... во-первых, я, конечно, думала, что каждый фотограф обязательно норовит затащить манекенщицу в постель, но — чего нет, того нет. Мне кажется, все они уже сыты этим по горло, им на нас плевать. Вот их ассистенты — те еще слегка возбуждаются. На съемках они работают безотказно — и попить принесут, и поесть, и уберут со стола, поэтому я тоже обхожусь с ними по-людски, и иногда наши отношения выходят за профессиональные рамки, и мы начинаем поглядывать друг на друга... Во-вторых, мне казалось, что между манекенщицами должна быть жестокая конкуренция, и так оно и есть, только в десять раз хуже, чем я себе представляла: любая манекенщица сначала смерит тебя взглядом с головы до ног, типа кто лучше — ты или она, и если бросит тебе словцо, к примеру «здрасьте», то прозвучит это как «пошла вон!». Но если она поймет, что ты для нее не опасна, типа она брюнетка с короткой стрижкой, а я блондинка с длинными волосами, то будет относиться как к родной. Я даже с некоторыми подружилась. Ну... не то чтобы мы обменивались телефонами, чего нет, того нет, но когда встречаемся, отлично ладим.
