Александр Шохов
ЖЕЛТЫЕ СЛЕДЫ
Лет десять назад дед Викентий купил бар на Титане.
Посетителей было немного, но те, что заходили, поневоле слушали байки о его космических похождениях. Мало кто ему верил, однако рассказы деда Викентия ныне известны по всей солнечной системе. Помню как я впервые заглянул к нему. В баре никого не было и я, заказав коктейль, сел у стойки. Слово за слово завязалась беседа. Сперва об астероидах, которые стали попадаться в этом районе чаще, чем следовало, потом о земных новостях, которые, как я понял, не очень занимали моего собеседника, и наконец, о корабельных привидениях.
- Да если б они только на кораблях водились! - сказал старик. - Вон со мной постоянно одно обитает.
Я молчал в ожидании рассказа, и дед Викентий не обманул ожиданий.
- Об этом, пожалуй, стоит рассказать, - прокашлявшись начал он.
- Всякое бывает в полете. Иной раз думаешь потом, что тебе все приснилось. Вот было у меня происшествие.
Я лет пятьдесят назад шатался в поясе астероидов, все мечтал развалины города посмотреть, которые на одном осколке, говорят, сохранились со времен Фаэтона, ну и (молодой был!)
отправился. Завис я, значит, среди астероидов, двигатели выключил, дай, думаю, посплю. И вот среди ночи слышу по обшивке моей что-то стучит. Хотел опять уснуть, да стук такой противный, со скрежетом... Надо, рассуждаю, порулить, а то не усну. Выхожу в рубку (мама родная!) - на экранах обозрения город! Да целиком! А одна башня по обшивке ерзает. Я быстренько причаливаю, в скафандр,- и наружу: ну до сна ли тут,- если я этакую игрушку к Земле приволоку, за одни сувениры не меньше миллиарда получить можно.
Вышел, значит, иду по улицам, площадям; тихо, и, веришь, странно, что ни души вокруг, только я подымаю вековую пыль. И вдруг - лестница. Я по ней, и вхожу в огромный зал, весь наполненный странными фигурами в белых одеждах.
Оглядываюсь - и вижу на другом конце залы стоит человек в скафандре и смотрит вроде как на меня (за темным шлемом лица не видно). Я, недолго думая, включаю передатчик и спрашиваю:
- Это кто вокруг?
А он мне:
- Призраки.
- Сам вижу, - отвечаю, - но как они возникли: путем эволюции или по воле моего воображения?
- Так же, как мир, - отвечает он.
- А как мир? - спрашиваю я.
- Мир - призрак!..
- Ты-то здесь давно? - спрашиваю.
- А что значит "давно"?
"Эге! Тут дело лихо! - думаю, - Сматывайся, Викентий, пока цел.
Но парня надо вытащить - жаль".
Белые фигуры медленно двигаются по зале, вздымают желтую пыль, то и дело исчезая поочередно. Им нет до меня дела. Я иду, раздвигаю их рукой, они пропускают меня. Я ударяюсь о звонкую преграду и понимаю, что говорил со своим отражением.
- Он ударил зеркало!
- Он ударил зеркало!
- Ударил!..
- Зеркало!!
Оборачиваюсь. Пустые глазницы пристально смотрят на меня.
- Он не призрак! - истошно вскрикивает желтолицый фантом. - Уничтожим его!
- У-ни-что-жим! У-ни-что-жим! - шелестят сухие губы.
Они надвигаются, и становится ясно, что нет мне спасения.
- Стойте! - кричу я, и поднимаю руку.
Они останавливаются, удивленные моей наглостью.
- Как вы отличаете своих от чужих? - спрашиваю я, чтобы хоть как-то выиграть время.
- Посмотри назад. Мы не отражаемся в зеркале, - отвечает Желтолицый.
- Посмотри на себя. Ты отражаешься в зеркале! - говорю я ему. И удивительно: его отражение тотчас появляется рядом с моим.
Вся толпа кричит в ужасе:
- Он создал нас! Он наш господин! - и валится мне в ноги, превращаясь в груду костей.
Я перешагиваю через них и иду обратно, крайне смущенный происшедшим: кто же будет чувствовать себя весело, став поневоле причиной чьей-то гибели? Иду, а за спиной все время шорохи и голоса чудятся, так что я даже бежал последнюю сотню шагов до корабля.
Четко помню как вошел, отшвартовался, снял скафандр и крепко уснул. Наутро я уже считал, что мне все приснилось, но желтые следы пыли на полу заставляли думать иначе.
Сперва-то я думал, что это я сам наследил, не сняв скафандр где положено, а оказалось, что нет.
- А кто же? - не выдержал я.
- Не знаю. Только эти желтые следы с тех пор преследуют меня, где бы я ни находился. Бывало, задумаешься о чем-нибудь, обернешься на шорох - а там желтые следы. Так уж даже и привык.
