Телефонный звонок раздался без пяти восемь вечера. Трубку снял Лью Турлок, которому сообщили, что междугородная вызывает мисс Бетти Турлок.
— Ее нет дома.
Голос в трубке отличался той искусственной нежностью, которая была свойственна лишь телефонисткам большого города, роквильские девушки говорили более естественно. Иногда, конечно, они пытались подражать своим коллегам, но им это плохо удавалось, — наверно, слишком усердствовали.
— Когда она будет? — произнес нежнейший голосок. Лью через плечо оглянулся на жену:
— Бетти не собирается сегодня возвращаться, правда, Милли?
— Она хотела переночевать у Розы-Марии Меллард, — отозвалась жена. — А кто ее спрашивает?
— Междугородная, — ответил Турлок и сказал в трубку: — Ее сегодня не будет.
— А можем мы найти ее по другому телефону?
— Нет, — ответил отец, — там, где она сейчас находится, нет телефона.
Он повесил трубку и принялся изучать «Роквильскую газету».
— Кто бы это мог звонить Бетти? — полюбопытствовала миссис Турлок.
Муж только хмыкнул в ответ.
— Тебе следовало поинтересоваться, кто это был, — настаивала жена, — ведь Бетти глаз не сомкнет, если узнает, что ей звонили из города.
Лью хотел было что-то сказать, но опустил газету и, прислушиваясь к чему-то, наклонил голову.
— В чем дело? — поинтересовалась жена.
— Лошади у Кэльхоуна ведут себя как-то странно: храпят, стучат копытами…
— Знаешь, — отрезала миссис Турлок, — пусть об этом голова болит у Сида Роуена. У нас слишком много своих дел, чтобы беспокоиться о соседских лошадях. Этот Сид совсем обленился. Впрочем, удивляюсь, как тебе удалось что-то расслышать, я, например, ничего такого не заметила.
— Просто мои уши настроены на лошадей, — коротко объяснил муж. — Эта кобыла Лорин Кэльхоун — настоящий динамит. Кажется, она сейчас выломает стену своего стойла.
Полгода назад, в разгар земельного бума, их ближайший сосед продал свою усадьбу богатому брокеру из города, Карлу Карверу Кэльхоуну. Турлок нелегко привыкал к новой ситуации. Кэльхоун приезжал только на уикэнды. А присматривать за имением нанял Сида с женой, причем положил им плату, которая, по твердому убеждению Турлока, в два раза превосходила стоимость услуг любой супружеской пары, а уж что касается Роуенов, то новый сосед переплачивал раза в четыре.
При новом владельце в соседнем имении постоянно что-то менялось. Вместо скота и рабочих лошадей купили чистокровных скаковых коней. Оставили только пару молочных коров и с полдюжины телят. Построили теннисный корт и начали рыть плавательный бассейн.
Сам Кэльхоун вел себя достаточно дружелюбно, хотя и был человеком другого круга. Но, неоднократно говорил Турлок жене, никогда миллионер не станет настоящим соседом.
— Попробуй займи у него чашку риса, — приводил он наглядный пример. — Когда пойдешь отдавать, тебе не улыбнутся со словами: «Не стоит благодарности».
Снова зазвонил телефон.
На этот раз телефонистка междугородной заявила, что разговаривать будут с тем, кто подойдет. Секундой позже в трубке раздался недовольный девичий голос:
— Извините, кто у телефона?
— Лью Турлок.
— Вы ведь отец Бетти, правда?
— Да.
— Послушайте, не могли бы вы кое-что для меня сделать?
— А кто говорит?
— Вы меня не знаете, я — Ирма Джесеп, подруга Лорин Кэльхоун и вашей дочери. Это очень важно, мне надо обязательно поговорить с Бетти, где бы она сейчас ни была.
— Там, где она сейчас, нет телефона.
— Понимаю, а это далеко?
— Шесть или семь миль.
— Послушайте, может быть, вы ей передадите на словах? Или какой-нибудь сосед, у которого есть телефон, зашел бы к ней? Неужели нельзя хоть как-то с ней связаться?
— Ну, полагаю, можно, — неохотно согласился Турлок, — если дело серьезное.
— Очень серьезное. Попросите ее позвонить Ирме Джесеп, номер Тринидад 6273. Сможет она позвонить от соседей?
— Сможет.
— Пусть заказывает разговор за мой счет, с этим проблем не будет. Скажите, что я жду ее звонка, не отходя от телефона.
— Повторите номер еще раз.
В голосе девушки звучало явное недовольство задержкой и тупостью собеседника:
— Это переговорная станция, Тринидад 6273. Скажите ей, что Ирма Джесеп просит немедленно позвонить. Я жду у телефона. Разговор за мой счет, теперь понятно?
