— Яблоку, говоришь, негде упасть? Ну, яблочек, конечно, мы на гостей сыпать не будем, а вот гвоздички — можно. «Денег нет, денег нет…» Экий ты скучный тип, Клод. Два месяца в моих секретарях бегаешь, а все никак не сменишь песенки. Перед гостями опозоришь, сквалыга. Ладно, давай сюда бумаги, плащ и розу. Силы небесные, он опять выпучил зенки! Пора бы запомнить, in cathedrae[1] я не знаю, куда девать руки, мне спокойнее, когда они заняты. Не с веером же мне выходить. Да нет, чайные я терпеть не могу, краснею. Так… зеркало… Ничего, недурно… Я бы даже сказал: шарман. Шарман, дурак, значит — «очаровательно». Присядем на дорожку. Ну, с Богом! Пошли!
Господа, аншанте!
Здравствуйте, господин Морви! Как ваше дело, как супруга? Мой ей поклон, и удачных вам продаж.
Возможно, я приценюсь к вашим тканям. У вас отменные образцы дамаста…
Зенобий, старая прорва! Дай поцелую!.. Тысяча извинений, мадонна! Я обознался со спины. Разрешите представиться: кавалер Ив Брабо, бургомистр вольного города Кобруца. Ну что вы, мадонна! Это заблуждение, не все бургомистры похожи именно на бургомистров. Лично я знавал одного, так его путали с могильщиком.
Мое почтение, милорд! К несчастью, для полного поклона здесь слишком людно. А сынок-то ваш как подрос, возмужал… Ах ты, ангелочек! Ну, не прячься за папу. Ты какие любишь — мятные или карамель?
Сколько ему, милорд? Двадцать два? Летит, летит времечко…
Марк, я же просил тебя не опаздывать. Духовенство любит точность. Что ты такой смурной? Нет, я здоров. Ты полюбуйся, каких господ я наприглашал — ей богу, как на грядке. Кстати, хочешь пари? Не отказывайся, дружище! Ставлю бочку шестилетнего муската, что они будут слушать мою речь, разинув рты.
Не грусти, Марк, будь по-твоему, обойдемся без пари… Извини, но я не могу долго разговаривать.
Клод, я вездесущ, но до определенных пределов. Рассади гостей сам хоть как-нибудь, и пора начинать. Ты запер дверь? Молодец, давай сюда ключи. Как зачем?! Ты постоянно все теряешь. А я говорю — теряешь! Все, я полетел.
Умоляю, уберите ноги из прохода.
Пардон, но мой секретарь — форменная свинья! Я миллион раз просил его отнести сапоги в починку, но он не внял, и пожалте — готов конфуз. Свернулся каблук. Не сердитесь, почтенный, я просто объясняю, что свалился вам на колени без задней мысли Уф-ф…
От имени городской общины Кобруца, совета купеческих гильдий и ратманов я имею честь приветствовать всех вас в далеко не роскошном, но милом сердцу зале Новой ратуши.
Его преосвященство епископ Горьких земель, Нарренланда и Каламины Амброз Валлеруа соизволил явиться на сегодняшнее торжество в сопровождении двоих генералов ордена Святого Доминика. Чувства переполняют меня, сьеры! Отныне скромный Кобруц, подобно смиренной девственнице в белых одеждах, приемлет волю Господа, осенившего наши родные пенаты с превеликой щедростью. Ибо мироточивые мощи святого Стефана, его чудотворный зуб и бедренная кость будут храниться в кафедральном соборе Всех Святых.
Большего счастья мог ли желать ты, грешный Кобруц?!
Все мы присутствовали утром на торжественной мессе и, клянусь, счастливые слезы не раз затмевали мои не привыкшие к рыданию очи. Почтеннейший отец Амброз, ревностный служитель Господа и ордена, привез мощи в наш город, невзирая на трудности, стихийные бедствия и дожди, до сего дня омрачавшие майские небеса. Но сегодня небо над Кобруцем чисто.
Вижу! Вижу ангельские головки, с умильной радостью глядящие на нас от престола Божия! Как отзываются на их ласку очищенные мессою сердца гостей!
Жаль, что моя супруга Николь и дочь Виттория не могут присоединиться к собранию…
Начиная с Рождества, мы ждали, что мощи святого отрока и возлюбленный Господом отец Амброз посетят Кобруц, и вот ожидание увенчалось восторгом души. Как хороший католик и кавалер я преклоняю колено пред золотым реликварием святого Стефана и взором отца Амброза. Ваше преосвященство, мой взгляд прикован к вам, и я не могу приказать своим глазам — отвратитесь!
Подобно кормчему корабля спасения, вы сидите против затаивших дыхание гостей, а среди них — именитейшие и богатейшие отцы города, вместе с прекрасными цветами рыцарства; люди, достойные принять вас с надлежащими почестями. Ведь лицезреть вас воочию все равно, что отстоять десяток месс! О, вы скромны так, что сердце мое разрывается! Благословите меня, отец Амброз! Укрепите мой дух. О, благодарю вас!
