Мн кажется, что во время моихъ занятій воспитаяіемъ дтей вообще, и въ особенности русскихъ крестьянскихъ дтей, мн пришли въ голову нкоторыя мысли, не вошедшія еще въ убжденіе правителъствъ и обществъ о значеніи>1 народнаго образованія въ наше время и о новыхъ основаніяхъ, которыя должны быть положены для него. Эти-то мысли я постараюсь изложить въ этомъ писаніи, въ той безсознательной связи, въ которой он выросли во мн.
Я говорю, что мысли эти выросли во мн, потому что какъ сознаніе о новомъ значеніи народнаго образованія, такъ и о новыхъ пріемахъ и основаніяхъ, не пришло мн вслдствіи размышленія и изученія, a вслдствіи самаго факта, что, сознавъ для себя лично несостоятельность прежняго рода образованія, почувствовавъ новое, зависящее отъ времени значеніе его, я принялся за народное образованіе и потомъ только опредлилъ себ т пріемы и основанія, которыя оказались успшными. —
Мысль о опредленіи и изложеніи>2 этихъ началъ пришла мн вслдствіи разговора съ однимъ Нмцемъ, который всередин моего разсказа о пріемахъ, опытахъ и результатахъ моей школы прервалъ меня вопросомъ: имлъ ли я систему, теорію воспитанія, прежде чмъ я приступилъ къ длу. Я отвтилъ ему, что единственная система, которую я имлъ, состояла въ томъ, чтобы не имть никакой системы. Нмецъ принялъ меня за забавника, или пустомелю; но дйствительно вся система моя состоитъ въ томъ, чтобы не имть системы, и эта-то мысль, кажущаяся такимъ вычурнымъ парадоксомъ, составляеть сущность всего послдующаго.
Въ самомъ дл, какъ и во многомъ другомъ, такъ и въ дл воспитанія, мы, Русскіе, находимся въ исключительно счастливомъ положеніи. —
Ежели въ моихъ мысляхъ о народномъ образованіи найдется хоть малая доля истины, которая войдетъ въ сознаніе челов
