Дмитрий Жуковский
УПЫРЬ
Дары богов щедры
не каждому они достаются.
Дары богов тяжелы
не каждому их удержать.
Из книги Упадешасахасри
(Тысяча поучений)
Пролог
Шторм стих еще вечером. К утру море успокоилось. Четыре часа. Виктор просыпался медленно, будильник вызвенел до конца. Виктор сразу начал собираться - времени до шести, до первого срока наблюдений, не так уж и много. Он двигался мягко, экономно. Шесть дней на голодном пайке дались тяжело.
Шторм начался совсем не ко времени, у Виктора как раз закончились запасы, когда пришел грозовой фронт. Давление стремительно пало, барограф нарисовал вертикальную ступеньку. Ветер ускорялся поминутно. Виктор не отходил от рации битый час, передавая предупреждения: "ШТОРМ ПОГОДА ВЕТЕР 12", потом 15, 17, 19, 21, 23. Двадцать три метра в секунду! Такого он еще не видел. Вышел на крыльцо - лицо обожгло острыми песчинками, чуть не сбило с ног, в серой пыльной мгле дальше домика летней кухни ничего не видно.
Шквал пронесся через станцию минуты за две, ветер несколько стих, прокатилась черным грохочущим валом гроза. А шторм бушевал еще без малого неделю. На мелководном Каспии шторма суровы.
У штормов разные повадки. Юго-западный катит пологие длинные волны, нагоняя воду. Языки волн косо набегают на берег, перехлестывают через невысокий прибрежный вал, затопляя камыши. Вода поднимается на метр и больше, прихватывая порой у неопытных островитян то бочку солярки, а то и не привязанную лодку, казалось бы, далеко вытащенную на берег. Уходя, шторм меняет прибрежный рельеф, намывая косы или убирая их.
В юго-западный шторм Виктор еще решился бы выйти в море, не в самый разгар, конечно, но метров пять-семь в секунду - не страшно.
Но в этот раз шторм пришел с норд-веста. Уровень моря упал. Водомерная рейка оказалась на сухом. Короткие злые волны обрушивали пенные гребни метрах в двадцати от обычной береговой линии. В одиночку Виктор не рискнул бы пробиться с тяжелой лодкой через полосу прибоя: чуть зазеваешься - лодку развернет к волне, заплескает водой - и все, не вытащить.
Виктор заглянул по ходу в сарай, прихватив ведро с инструментом: колотушка, крючки, перчатки, нож с широким длинным лезвием. Он медленно шлепал босыми ногами по узкому деревянному настилу от станции к берегу - длинный, сухощавый, дочерна загорелый, соломенно-выгоревший, в застиранных, некогда черных, плавках. В камышах гудело комарье. Пройдет еще недели две, и маленькие синие стрекозки с забавным названием - стрелка-девушка - изведут всю эту надоедливую мерзость.
Море масляно-гладкое, приторно-теплое. Тяжелая алюминиевая лодка, скорее даже катер, предназначена для подвесного мотора, но мотора нет. А есть пара массивных деревянных весел, надежных, удобных. От берега Виктор отошел тихим "рыбацким ходом", делая короткие гребки поочередно правым - левым веслом. А потом, выйдя на визирную прямую, пошел обычным. Его движения четкие и механически одинаковые. Наклон вперед, резкий толчок руками, весла отлетают далеко назад, скользя лопастями вдоль самой поверхности, коротким тихим всплеском уходят в воду. Виктор разгибается назад сильным ровным гребком.
До сети минут двадцать пять ходу по тихой воде. А против ветра - все сорок. Виктор держит курс по ориентиру: ветряк должен совмещаться с углом дома. Чуть увело в сторону, чуть подтабанил 1 одним веслом, и снова на курсе. В штиль идешь, не напрягаясь. А вот когда выгребаешь против ветра! Волны сбивают нос лодки в сторону, работаешь почти что одной рукой и нельзя ни на секунду передохнуть, потеряешь с трудом набранные метры.
Сеть притоплена. Стоит в воде колышущейся стеной у самого дна, растянутая по низу тяжелыми грузами, а по верху - пенопластовыми кубиками - балберками, прикрепленная одним концом к тяжелой чугунной болванке, чтоб не сорвало штормом. На поверхности - никаких поплавков, не надо рыбоохрану зря дразнить. Виктор находил сеть по ориентирам. Вот, уже близко. Удалившись, низкий берег острова стал узкой серо-зеленой полоской. Второй ориентир - пара белесых пятен на берегу прямо на траверзе, настолько слабо различимых, что Виктор находил их скорее интуитивно.
