Рассвет чуть брезжил. Комендант Хафнер показался из люка, изумленно раскрыл глаза и тут же скрылся. Минуту спустя он появился снова, на этот раз вместе с Марном, биологом.
— Вчера вы утверждали, что никакая опасность нам здесь не грозит, начал Хафнер вкрадчиво. — Надеюсь, вы не изменили своего мнения?
Увидев то же, что и комендант, Марн не сумел удержаться и улыбнулся.
— Ничего сметного здесь нет! — рявкнул Хафнер и направился в сторону спящих под деревьями колонистов.
— Миссис Эйсил! — Хафнер наклонился над неподвижной фигурой. Женщина приоткрыла на мгновенье глаза и повернулась на другой бок.
— Миссис Эйсил! — повторил комендант, — я не отношу себя к зевакам. Но все же попросил бы вас что-нибудь накинуть на себя.
Эйсил вскочила и тут же приняла позу женщины, которая вдруг обнаружила, что неожиданно и помимо собственной воли оказалась обнаженной: одеяла, которые должны были ее прикрывать, исчезли, как исчезла и одежда, в которой она укладывалась спать.
Тем временем проснулись остальные.
— Всем к интенданту! — распорядился Хафнер. — Объяснения — потом!
Колонисты побежали к кораблю. Восемнадцать месяцев, которые они провели вместе в тесных каютах, помогли им избавиться от излишней застенчивости. Но, что ни говори, а вдруг проснуться вот так, абсолютно нагишом, да еще не зная, как и куда исчезла одежда, — было не так уж приятно.
— Надеюсь, вы уже пришли к какому-нибудь выводу? — бросил Хафнер, проходя мимо биолога.
От Марна, единственного ученого среди колонистов, всегда требовали готовых ответов на любые вопросы.
— Это, пожалуй, какие-нибудь ночные насекомые, — пробормотал он довольно неуверенно.
Хафнер скрылся в корабле, а Марн стал внимательно осматривать опустевшие заросли. Деревья были невысокие, с листьями цвета бутылочного стекла; кое-где на солнце поблескивали огромные белые цветы.
Вдруг биолог заметил, что снизу, из густой травы, за ним внимательно наблюдают два маленьких сверкающих глаза. Он протянул руку — зверек с писком увернулся. Поймать его удалось только на опушке. Сначала зверек визжал от страха, но потом успокоился и уже на пути к кораблю с аппетитом принялся за куртку биолога…
Комендант Хафнер, слушая Марна, неодобрительно поглядывал на клетку. Зверек был маленький, с редкой и тусклой шерстью — на экспорт таких шкурок рассчитывать не приходилось.
— …Насекомых, орехи, ягоды, семена, — продолжал перечислять биолог, одежду… Я бы отнес их к разряду всеядных.
— Значит, это ваше Всеядное будет пожирать посевы?
— Вероятно.
Комендант размышлял недолго.
— Придется вам заняться этой пакостью. А пока — всем ночевать на корабле.
— Это Всеядное… — начал было биолог.
— Ладно, думайте сами, — оборвал его комендант и ушел.
Марн, не слишком обрадованный поручением, остался стоять у клетки. Вот такой же зверек жил на Земле в позднем карбоне — первобытный грызун, с которого, собственно, все и началось. Но здесь, на Феликсе, такой эволюции не произошло. Здесь нет пресмыкающихся, полным-полно птиц и только один вид млекопитающих. Спрашивается — почему? Решить загадку — вот основная задача биолога. А ему придется уничтожать этих занятных животных…
Спустя две недели произошло событие, по сравнению с которым переживания какой-то миссис Эйсил, оставшейся в костюме Евы, показались бы просто смешными. Мыши — черные, белые, пепельные, бурые, с длинными хвостами и короткими ушами или с короткими хвостами и длинными ушами — проникли в склад и стали пожирать концентраты.
Яды не действовали — средство, убивающее одну особь в считанные секунды, почему-то оказалось совершенно безвредным для всех остальных. По сравнению с этими тварями Всеядное казалось просто милым домашним животным. Оставалось последнее средство.
Заказ биолога был исполнен через два дня. Машину принесли на склад в маленькой клетке. Когда клетку открыли, машина выскочила и остановилась в сторонке в выжидающей позе.
— Кошка! — радостно воскликнул кладовщик и протянул руку к мастерски сделанному роботу.
— Осторожней! — предостерег его биолог. — Вы могли прикоснуться к чему-нибудь, что пахнет мышью. Эта штука здорово реагирует на запах.
