Боль навалилась с такой силой, что я не выдержал и застонал.
— Сейчас мы вам поможем, — участливо сказал чей‑то голос. — Потерпите, скоро доедем.
Доехать у меня не получилось. Внезапно услышал звон, который все усиливался, пока не перекрыл собой все звуки. Я уже не чувствовал боли или толчков «скорой», а весь мир помчался от меня сразу во все стороны. Это было невыносимо для восприятия, и я попытался закрыть глаза. Теперь не было видно ничего, кроме летевших мимо огненных спиралей, которые не вызывали ни головокружения, ни интереса. На меня навалилась страшная усталость, и все стало безразлично, в том числе и собственная судьба.
— Очнитесь! — сказал кто‑то, и меня потрясли за плечо.
Я сидел в глубоком кресле в совершенно пустой комнате без окон, а рядом стоял одетый в белоснежный костюм мужчина лет сорока, который меня и разбудил. Я приподнялся в кресле и пощупал спину. Боли не было никакой, не было даже следов крови. Опустив глаза, я увидел, что у этого типа и туфли белые. Неужели все произошедшее со мной было бредом? Или я брежу сейчас?
— Куда я попал? — спросил я, опять опускаясь в кресло. — И кто вы такой?
— Вы не слишком догадливы, — заметил он, садясь в такое же кресло. — Обычно свою смерть осознают. А я один из тех, кто вас встречает.
Его слова почему‑то почти не вызвали страха, мне больше было любопытно, откуда в пустом помещении взялось второе кресло.
— Много должно быть встречающих, — сказал я. — Где‑то читал, что в минуту умирает больше ста человек. Ладно, вы меня встретили, и что будете делать дальше? Это рай? На ад это место не похоже.
— Я должен рассказать все, что вам нужно знать, — улыбнулся он. — А это место не рай и не ад. Их вообще не существует, по крайней мере таких, какие у вас описаны. Можете считать это место чистилищем.
— А не проще приготовить памятки? — спросил я, по–прежнему никак не реагируя на конец своей жизни. — Раздали бы всем желающим… Кстати, как вас называть? Не ангелом?
— Проще, — согласился он, — только не всегда нужно исходить из простоты. На Земле за вами никто не наблюдает, а как‑то вас оценить все‑таки нужно. Вот мы и оцениваем. А время… Это вы, даже здесь, не можете сами выйти из его потока, а у нас есть такая возможность. Я могу с вами беседовать час, а на Земле пройдет миллисекунда, поэтому не так уж и много нас нужно. А меня можете называть как хотите.
— А почему я не кричу и не заламываю руки? — спросил я. — Ваша работа, ангел?
— Если хотите устроить истерику, могу помочь, — ответил он. — Только что это даст? Вы сглупили и очутились у нас на три года раньше, лишив своего общества немногих близких вам людей. Сыновья уже взрослые и живут своей жизнью, поэтому быстро утешатся. Младший женат, и через полгода у вашей жены появится внучка, так что ей будет чем заняться, кроме визитов на кладбище. К тому же она вас переживет только на пять лет.
— А что было бы через три года? Если я отнимаю у вас время, можете не отвечать. И я не согласен с тем, что вмешался по глупости!
— Через три года был бы рак легких, — сообщил ангел. — У меня есть время для разговора, потому что считывание вашей жизни — это не такой уж быстрый процесс. Насчет глупости… Вы считаете умным, когда мужчина вашего сложения и возраста лезет в драку с молодым мерзавцем? И не нужно мне говорить о вашем поясе. Вы из‑за своей спины не занимаетесь борьбой уже пятнадцать лет, из‑за лени даже не делаете зарядку! И потом как можно было полезть в драку, не осмотревшись по сторонам?
— Он избивал девушку, — хмуро сказал я.
— Девушка могла подождать, — возразил ангел. — Кстати, дрянь еще та и полностью заслужила все, что получила. А вы из‑за спешки получили десять ударов ножом в спину, потеряли жизнь, и теперь в вашей повести останутся недописанные главы. Читатели будут недовольны.
— Ладно, давайте перейдем к тому, что вы хотите мне сказать. Никогда не верил в жизнь после смерти, но факты — упрямая вещь. Расскажите о том, чем я должен заниматься.
— Вам нужно дождаться следующего рождения, — сказал он. — Время такого ожидания может быть разным, но оно всегда довольно большое. Это лет двести–триста, иногда больше. И ждать в этом кресле будет скучно.
