Если бы старину Барри не так мучила головная боль, он, наверное, сразу придумал бы, как вразумить своего неожиданного посетителя.
Но посетитель, молодой и весьма привлекательный мужчина, похоже, совершенно не думал о последствиях своего решения. Он сидел, вольготно развалясь в кресле, и разглядывал носки своих новехоньких ботинок. Неужели ему все равно? – хмурясь, думал Барри. Нет, не может быть… Или может?..
– Вы поймите… – Барри подошел к окну, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха. – Поймите, что это может быть опасно. Кто знает, какими последствиями обернутся для нее смена климата и другая обстановка! Даже я не в силах этого предположить… А ведь я имею опыт побольше вашего.
Мужчина кивнул, по-прежнему разглядывая свои ботинки.
– Все это я уже слышал, – пробормотал он, не поднимая глаз. – И все же я поступлю так, как сочту нужным. Ваши методы уже устарели, Барри. Вам не кажется?
Такого Барри не ожидал. Как этот парень смеет критиковать то, в чем совершенно не разбирается? Словно почувствовав его возмущение, боль окончательно вышла из-под контроля. Барри не выдержал.
– Как знаете. Помните, что я вас предупреждал. А насчет моих методов… Думаю, не вам о них судить.
Оторвав наконец глаза от ботинок, молодой человек поднялся с кресла.
– Я рад, что мы поняли друг друга… – улыбнулся он.
Ни черта вы не поняли, констатировал про себя Барри и, не дожидаясь очередного приступа боли, вызвал секретаршу.
– Алисия…
– Да, Барри. Принести вам кофе? Или обезболивающее?
– Нет… Окажите мне услугу, Алисия. Это очень важно. Я должен разыскать своего университетского друга и коллегу. Вы записываете? Его зовут…
– Дорогой, верь мне, у нас все получится… – Она потянулась к нему через столик и погладила его по плечу. Он обожал это прикосновение и аромат ее духов, сладкий, невероятно сексуальный. – Вот увидишь, мы все сделаем, как надо. Чуточку терпения, и наши мечты сбудутся…
– Ты не находишь, что все это слишком сложно? – пробормотал он, теряясь в волнах ее запаха.
– Это же твоя идея… И потом, ты сам говорил – так безопаснее. – Она поняла, что ее дурманящие чары сделали свое дело, и вернулась в прежнее положение. – Ты же не хочешь, чтобы наши имена появились во всех газетах под заголовком…
– Не надо… – Он приложил палец к губам, умоляя ее замолчать. – Конечно нет. Все, чего я хочу, – быть рядом с тобой.
Она улыбнулась. Неудивительно, что этот мужчина – единственный, кого ей посчастливилось полюбить по-настоящему…
Он молча вглядывался в черную мглу пистолетного дула. Мысль о том, что это орудие придется применить по назначению, пугала его еще больше, чем вид пистолета. Он нерешительно отодвинул от лица смертоносную игрушку. Нет, это не для него… Или все-таки для него? Сможет ли он сделать то, что вознамерился? – вот в чем вопрос. Если нет, значит, не стоит упаковывать эту страшную вещь в свою дорожную сумку. А если – да?
Что с тобой, черт побери? – мысленно выругался он. Соверши хоть один поступок в своей жизни…
Нет, он не сможет… Он решил положить пистолет обратно, в ящик письменного стола. От резкого окрика, донесшегося из холла, дрогнула рука.
Или все-таки сможет?..
– Ох, Майк, ну не надо! Пожа-а-а-луйста… – Анна смущенно улыбнулась и вывернулась из рук Майка. Взгляд при этом у нее был таким виноватым, словно она только что сказала мужу что-то гадкое.
– Пожа-а-а-луйста… – поддразнил ее Майк и, изловчившись, все-таки сжал Анну в объятиях. – Боюсь, Анна Брануэлл, избавиться от меня будет не так-то просто…
– А я и не собиралась. – Анна подняла на него глаза, подернутые фиалковой дымкой. На ее лице было написано немыслимое счастье. – Я слишком люблю тебя…
По лицу Майка скользнула тень. Набежала и ушла, будто ее вовсе не было. Но проницательная Анна успела ее заметить.
– Слово «слишком» здесь неуместно, – холодновато проговорил Майк.
Он разжал руки, и Анна наконец-то смогла выскользнуть из его объятий. Ее ладони были перепачканы мукой, половина которой благополучно перекочевала на выходной костюм Майка. Анна отряхнула руки, посмотрела на усыпанный белым порошком костюм мужа и укоризненно покачала головой:
