Сергей Чекмаев
ТРИ ПОДАРКА
Яркий, по настоящему весенний сон оборвался неожиданно: за окном приветливо загрохотал отбойный молоток. Олеся, ничего не понимая спросонья, с ужасом цапнула со столика будильник.
Он показывал без четверти десять и молчал, как партизан на допросе. Не услышать сигнал было невозможно - пронзительный писк поднимет и мертвого значит, его просто забыли вечером завести. Но пусть даже сломался - теперь уж не важно... Кому интересно слушать сбивчивый лепет с отмазками... сломался, пробки, лифт застрял...
Опоздала - отвечай. Запись в журнал обеспечена. Две записи - штраф, десяток - увольнение...
Конечно, после того, как в начале года ее перевели в службу информации, Олеся обрела на фирме некий статус и перестала быть такой зашуганной. Ведь простых девчонок-операторов штрафуют за все подряд... за неуважение к клиенту, за (упаси бог!) личные разговоры, за те же опоздания, наконец. Пейджинговая компания "Сигнал" - не место для ленивых и безынициативных. Олеся в первое время сама раза три попадала под неумолимую отметку в графе "вычеты".
Сейчас полегче, но все равно - за опоздание по головке никто не погладит.
Она спрыгнула с кровати, пытаясь нащупать на полу тапочки. Вечно они куда-то пропадают!
Отлично, один есть... Где же второй? Олеся наступила на что-то мягкое (скорее всего сброшенную ночью подушку), вздрогнула и окончательно проснулась. И только тогда с облегчением поняла, что торопиться-то ей некуда.
Фу-у-у... Сегодня же Восьмое марта, выходной!
Правда, по извечному закону подлости ей таки выпало дежурить именно в этот день. Но Рудик, с трудом выкроив из своего графика целый свободный день, пообещал ей именно восьмого нечто фантастическое. Пришлось уговаривать девчонок подменить, обещая немыслимые блага.
Поначалу никто не соглашался. Кто ж захочет добровольно работать в самый что ни на есть девчачий день!
- Да ты что, подруга! Восьмое марта, праздник все-таки!
В конце концов, все сложилось удачно - видно, ее ангел-хранитель решил, наконец, вспомнить о своих прямых обязанностях. Хотя совсем недавно она прочитала в каком-то глянцевом журнале, что хранители оберегают людей с детства и до двадцати пяти лет, а дальше - только присматривают... Олеся давно уже привыкла рассчитывать только на себя, и статья показалась ей надуманной, а теперь вот вспомнилась почему-то.
Надо же, ангел-хранитель! Может, история с подменой была его прощальным подарком?
Смешно, конечно...
Маринка, сменщица давно уже собиралась на недельку к предкам в Саратов, но ей были позарез необходимы два выходных - какой смысл мотаться за восемьсот кэмэ, чтобы через день уже собираться назад. Олеся и поменялась с ней... восьмое на десятое и тринадцатое - одно дежурство за два. Ну, ничего. Если все будет хотя бы наполовину достойно той таинственности, что, закатывая глаза, напускает на себя Рудик, такой неравноценный обмен того стоит.
Он обещался быть к двум. Значит, еще есть немного времени понежиться в постели, а потом - не торопясь и со вкусом "нарисовать", как Иришка говорит, лицо.
В половину третьего Олеся начала беспокоиться. Где же он? Пробок особенных сегодня нет - мужики все по домам сидят, своих ненаглядных обхаживают. Может, что-то случилось? Или просто подарок ищет? Впрочем, особенной пунктуальностью Рудик и раньше никогда не отличался.
Она в который уже раз набрала номер рудиковой трубки и услышала обычное... "абонент временно недоступен..." Проклятье! Ни в чем не повинный телефон лишь крякнул, когда Олеся в сердцах шваркнула его на базу.
Часы на кухне пробили три и тут, словно по заказу, в прихожей мелодичной трелью проснулся звонок.
А вот и Рудик! Ну, наконец-то!
Олеся как на крыльях полетела открывать. Даже в глазок не удосужилась посмотреть - провернула замок и настежь распахнула дверь.
- Руди, при... - начала она и осеклась.
На пороге стоял совсем не Рудик. Лощеный парень с неживой, будто приклеенной улыбкой вежливо кивнул в некоем подобии поклона и спросил...
- Простите, могу я видеть Олесю?
- Это я, - недоуменно ответила она. - А что...
