Борис МАЙНАЕВ
СЫН ДЕЛЬФИНА
Двигатели "Весты" не развивали нужной тяги. Обшивка покрылась оспинами метеоритных ударов. После аварии вблизи Соана вышел из строя Большой позитронный мозг. Сегодня, через десять лет почти слепого полета, Риф и сам не мог бы объяснить, как ему удалось вывести корабль к родной звезде. Она встречала своих сыновей молча. И только когда "Веста" прошла внешнее галактическое кольцо спутников наблюдения, внутренняя связь ожила.
- Высший Совет приветствует экипаж "Весты", - зазвучал бесстрастный голос автомата. - Диспетчер дальней космической связи просит командира отключить ручное управление. Дальше корабль поведут с Центрального навигационного пункта.
Риф пробежал пальцами по пульту и откинулся на спинку кресла. Командир волновался и не знал куда деть руки: впервые за много лет звездолет вел кто-то другой. Космонавт повернул кресло внутрь отсека и увидел, что весь экипаж впился в обзорный экран. В верхнем углу его сверкала голубая капелька.
"Как-то встретит нас дом после стольких лет полета?" Общее нетерпение охватило и командира. Он с трудом заставил себя отвернуться от экрана. Надо было отвлечь и успокоить экипаж.
- До чего прекрасна наша планета, - широко улыбнулся Риф. - Но лучше всего - океан... - Он помолчал. - А вы знаете, что меня в молодости звали Сын дельфина?
Космонавты недоуменно переглянулись.
- Я сейчас покажу вам небольшой отрывок из семейной хроники. - Риф вставил в гипногог шарик памяти.
- Надеть шлемы, - привычный командирский голос заставил экипаж выполнить распоряжение...
Какой-то посторонний звук нарушил утреннюю тишину, и Джон Стэнли проснулся. Но прежде чем он открыл глаза, на лицо легла мягкая ладонь, от которой исходил едва уловимый аромат роз.
"Дороти", - теплая волна поднялась в груди, и Стэнли несколько раз моргнул.
- Ой, ой, щекотно, - зазвенел в комнате голос жены.
Стэнли протянул руки и крепко обнял жену.
- Колокольчик ты мой, утренняя зорька, - зашептал он, ласково целуя маленькое ушко Доротеи.
Она уперлась руками в широкую грудь мужа и, имитируя его рокочущий бас, сказала:
- Капитан, уже утро, и вам пора приступить к своим служебным обязанностям, а не нежиться в кровати жены.
- К черту службу, к черту весь белый свет, никого не хочу видеть, кроме тебя.
Он сжал ее сильнее. Руки Доротеи подломились, и Джон зарылся лицом в складки шелкового пеньюара на ее груди.
- Милый, единственный мой, - прошептала женщина, - я бы никуда не отпустила тебя, но звонят из штаба - сам министр хочет говорить с тобой.
Стэнли еще раз прикоснулся губами к бархатной коже и вскочил.
- Что там могло случиться? Бешеный Майк никогда не звонит своим офицерам, - сказал он, поспешно запахивая халат.
- Ты не прав, Джон, называя его так, - возразила Доротея. - К тебе адмирал относится с уважением.
- Министр хочет вас видеть сейчас же, - прозвучал в трубке голос дежурного офицера.
- Буду через двадцать минут.
- Вам, как всегда, везет, капитан, - встретил Стэнли адъютант министра и открыл перед ним дверь кабинета главы военно-морского ведомства Виолии.
В слегка затемненной глубине комнаты, кроме хозяина, сидел небольшой человечек в штатском. Стэнли это удивило.
Адмирал всегда принимал своих офицеров без посторонних.
"Так легче делать из этих интеллигентов настоящих пиратов", - ходила среди моряков-его присказка.
- Доктор Бидли, - буркнул министр, представляя своего гостя.
Стэнли понял, что Бешеный Майк сам несколько стеснен его присутствием в кабинете.
- На первый взгляд, задание, которое я решил поручить вам, - начал, откашлявшись, адмирал, - покажется легким.
Да так оно и есть, но вот степень секретности делает его чрезвычайным. Ведь, если хотя бы намек просочится в прессу, или, не дай бог, о нем узнает противник, в мире поднимется такой шум, который может стоить шефу президентского кресла. Мы здесь решили, что о самом задании вас проинформируют в море. В этот поход вместе с вами идет доктор Бидли, он и расскажет обо всем. - Министр опять поморщился, и Стэнли понял, что это решение принял не он и самому министру не нравится такая постановка вопроса. Весь флот знал, что адмирал делит человечество на две части. Людьми в его понятии были только моряки.
