Не надо быть специалистом по так называемой культуре, чтобы заметить общий практически для всех стран мира упадок интереса к поэзии. Возможно, это связано с политическими переменами, случившимися в мире за последние несколько десятилетий. Поэзия, далекий потомок древней заклинательной магии, хорошо приживается при деспотиях и тоталитарных режимах в силу своеобразного резонанса – такие режимы, как правило, сами имеют магическую природу и поэтому способны естественным образом питать другое ответвление магии. Но перед лицом (вернее лицами) трезвомыслящей гидры рынка поэзия оказывается бессильной и как бы ненужной.
Но это, к счастью, не означает ее гибели. Просто из фокуса общественного интереса она смещается на его далекую периферию – в пространство университетских кампусов, районных многотиражек, стенгазет, капустников и вечеров отдыха. Больше того, нельзя даже сказать, что она совсем покидает этот фокус – ей все же удается сохранить свои позиции и в той раскаленной области, куда направлен блуждающий и мутный взгляд человечества. Поэзия живет в названиях автомобилей, гостиниц и шоколадок, в именах, даваемых кораблям, гигиеническим прокладкам и компьютерным вирусам.
Последнее, пожалуй, удивительнее всего. Ведь по своей природе компьютерный вирус не что иное, как бездушная последовательность команд микроассеблера, незаметно прилепляющаяся к другим программам, чтобы в один прекрасный день взять и превратить компьютер в бессмысленную груду металла и пластмассы. И вот этим программам-убийцам дают имена вроде «Леонардо», «Каскад», «Желтая роза» и так далее. Возможно, поэтичность этих имен есть не что иное, как возврат к упоминавшейся заклинательной магии, возможно, это попытка как-то очеловечить, одушевить и умилостивить мертвый и всемогущий полупроводниковый мир, проносящиеся по которому электронные импульсы определяют человеческую судьбу. Ведь даже богатство, к которому всю жизнь стремится человек, в наши дни означает не подвалы, где лежат груды золота, а совершенно бессмысленную для непосвященных цепочку нулей и единиц, хранящуюся в памяти банковского компьютера, и все, чего добивается самый удачливый предприниматель за полные трудов и забот годы перед тем, как инфаркт или пуля вынуждают его перейти к иным формам бизнеса, так это изменения последовательности зарядов на каком-нибудь тридцатидвухэмиттерном транзисторе из чипа, который так мал, что и разглядеть-то его можно только в микроскоп.
Поэтому нет ничего удивительного, что компьютерный вирус, полностью парализовавший на несколько дней жизнь большого русского города Петроплаховска, был назван «Рождественская Ночь». (В программах-антивирусах и компьютерной литературе его обычно обозначают как «РН-117.DIR» – что означают эти цифры и латинские буквы, мы не знаем.) Но название «Рождественская Ночь» нельзя считать чистой данью поэзии. Дело в том, что некоторые вирусы срабатывают в определенное время или определенный день – так, например, вирус «Леонардо» должен был совершить свое черное дело в день рождения Леонардо да Винчи. Точно так же вирус «Рождественская Ночь» выходил из спячки в ночь под Рождество. Что касается его действия, то мы попытаемся описать его как можно проще, не углубляясь в технические подробности – в конце концов, только специалисту интересно, в какой кластер «РН-117.DIR» записывал свое тело и как именно он видоизменял таблицу расположения файлов. Для нас важно только то, что этот вирус разрушал хранящиеся в компьютере базы данных, причем делал это довольно необычным способом – инфомация не просто портилась или стиралась, а как бы перемешивалась, причем очень аккуратно.
Представим себе компьютер, стоящий где-нибудь в мэрии, в котором собраны все сведения о жизни города (как это, кстати сказать, и было в Петроплаховске). Пока этот компьютер исправен, его память похожа на собранный кубик Рубика – допустим, на синей стороне хранятся какие-нибудь сведения о коммунальных службах, на красной – данные о городском бюджете, на желтой – личный банк данных мэра, на зеленой – его записная книжка, и так далее. Так вот, активизируясь, «РН-117.DIR» начинал вращать грани этого кубика сумасшедшим и непредсказуемым образом, но все клетки при этом сохранялись и сам кубик тоже. Если продолжить эту аналогию, то антивирусные программы, проверяя память компьютера на наличие вируса, как бы измеряют грани этого кубика, и если они не изменяются, то делается вывод, что вирусов в компьютере нет. Поэтому любые ревизоры диска и даже новейшие эвристические анализаторы были бессильны против «РН-117.DIR», неизвестный программист, вставший по непонятной причине на путь абстрактного зла, создал настоящий маленький шедевр, удостоившийся скупой и презрительной похвалы самого доктора Лозинского, высшего авторитета в области компьютерной демонологии.
