История полна войн, про которые было совершенно точно известно,
что они никогда не начнутся.
Энох Пауэлл
Трагедии мирового масштаба разворачиваются по-разному. Нередко они начинаются с малозначительных, практически незаметных событий, на которые обыденное сознание просто не обращает внимания, и только позже, когда будущие историки, роясь в архивах, проводят анализ причин, вызвавших глобальную катастрофу, становится ясным, что эти малозначительные события и послужили источником всей последующей трагедии.
Когда с генуэзского корабля, вернувшегося в 1347 году в Италию из зараженной чумой крымской Каффы (нынешняя Феодосия), сбежали на берег несколько корабельных крыс — явление совершенно обычное даже для наших дней — никто, разумеется, и представить себе не мог, что вместе с ними в Италию пришла «черная смерть» и что уже в ближайшие годы она снимет жатву по всей Европе. Около 25 миллионов жизней, почти половину тогдашнего населения, унесет эта внезапная эпидемия, добравшаяся на Севере до Англии и Норвегии, на Западе — до Португалии и Испании, откуда полутора веками позже двинутся первые корабли на завоевание мира, а на Востоке — до самого центра Московского государства. Великие города Италии будут стоять пустыми, в Лондоне за короткий срок погибнет более половины его жителей, а по Риму будут бродить толпы босых, полуголых, кающихся грешников, «флагеллантов», стегающих себя кожаными плетьми и взывающих к Господу и Святой Деве об избавлении (1).
Точно также, в октябре 1917 года, когда одна из множества политических партий тогдашней революционной России вооруженным путем захватила власть в Петрограде, никто даже не подозревал, к каким последствиям приведет этот, как многим тогда казалось, мелкий мятеж. Предполагалось, что большевики продержатся всего несколько дней, несколько недель, в крайнем случае — несколько месяцев, после чего неизбежно уйдут и в стране восстановятся закон и порядок. Однако вопреки всем прогнозам, сделанным, кстати, людьми весьма умными и образованными, советская власть просуществовала почти три четверти века, победив сначала в опустошительной гражданской войне, пылавшей от Пскова до Владивостока, а затем осуществив грандиозный социальный эксперимент, приведший к возникновению империи СССР, появлению административно-государственной экономики, и сознательному уничтожению в лагерях миллионов людей.
Однако история знает и совсем другие примеры — когда признаки надвигающейся катастрофы видны не только историкам, но и самим современникам, когда они очевидны настолько, что о них знает буквально каждый, и когда, тем не менее, мировая трагедия разворачивается с какой-то дьявольской неотвратимостью.
Более восьми месяцев длилась «странная война» между Англией и Францией с одной стороны и фашистской Германией — с другой. К тому времени были уже захвачены Чехословакия, Польша, Дания и Норвегия, уже Генеральным штабом Третьего рейха замысливалась операция «Морской лев», предполагающая вторжение в Великобританию, уже дым мировой войны застилал небо Европы, а солдаты французской армии и британских экспедиционных сил на линии Мажино, считавшейся неприступной, пили шампанское, доставляемое им из тыла, и слушали патефоны, как будто даже не задумываясь о том, что ждет их в будущем. Иллюзия закончилась в мае 1940 года. Немецкие войска нанесли удар в обход линии Мажино — через Бельгию, Голландию и Люксембург, 14 июня без боя был сдан Париж, а 22 июня — знаменательная для Россия дата — на небольшой поляне в Компьенском лесу было подписано соглашение о капитуляции Франции.
Нынешняя ситуация в мире напоминает именно об этом катастрофическом поражении. После 11 сентября 2001 года евро-американская «линия Мажино» (технологическая мощь Европы и Соединенных Штатов, высокоточное оружие нового поколения и войска быстрого реагирования), за которой Европа и США после крушения СССР чувствовали себя в безопасности, оказалась не то чтобы прорванной стремительной лобовой атакой, но — обойденной оттуда, откуда нападения просто не ждали. Выяснилось, что она вовсе не прикрывает Западную цивилизацию несокрушимой стеной, и удар террористов по зданиям Всемирного торгового центра в Нью-Йорке продемонстрировал это со всей очевидностью.
