Интереснейшие воспоминания, оставленные очевидцем сражения и дошедшие до нас в пересказе одного немецкого писателя,[1] до сих пор оставались обойденными вниманием военно-исторической науки. Настоящими заметками, в которых впервые, насколько нам известно, делается попытка составить правдивое историческое описание битвы, мы надеемся привлечь интерес научной общественности к этому незаслуженно забытому событию европейской военной истории XIX века.
Автор хорошо осознаёт, насколько ограничивает находящийся в его распоряжении материал возможность воссоздания настоящей исторической картины сражения. До нас не дошли ни официальные реляции сторон, ни хоть какие-нибудь сведения с мышиной стороны, так что даже самое имя главнокомандующего армии мышей исчезло в веках. Наш единственный источник, девица Мари Штальбаум, человек, несомненно, наблюдательный и остроумный, к сожалению, однако, была совершенно несведуща в военном деле. Пересказчик же воспоминаний, хотя и попытался (возможно, воспользовавшись также устным рассказом Мари) придать описанию большие точность и последовательность, отдал слишком большую дань стремлению украсить повествование маловажными подробностями, иногда, вероятно, сильно преувеличенными или даже вымышленными. Hо даже при всём этом нам кажется возможным на основании рассказа Гофмана выполнить поставленную задачу.
Начавшийся из-за мелкого конфликта по поводу экспорта сала спор между Нюрнбергским королевством и королевством Мышляндия постепенно перерос в затяжную династическую вражду между правящими домами двух государств.[2] При жизни старой королевы Мышильды Мышляндия, потерпевшая поражение от Нюрнберга в быстротечной войне, в которой погибли семь принцев — сыновей Мышильды,[3] и потерявшая по условиям мирного договора значительную часть своей территории,[4] вынуждена была на время отказаться от военного реванша. Мышильда удачно интриговала против королевского дома Нюрнберга и занималась внутренними делами королевства. Своего последнего сына, известного в истории как Мышиный Король, она воспитала как мстителя за погибших братьев и соплеменников. Мышиный Король оказался достоин выпавшего ему жребия. Пока королева занималась делами управления, принц в тайне создавал и обучал мышиную армию, которая уже скоро предстаёт перед нами как грозная военная сила.
Мышильда погибла, когда для каких-то своих целей инкогнито прибыла в Нюрнберг, во дворец. Королеву убил молодой Дроссельмейер (имени его мы не знаем), позднее получивший прозвище Щелкунчик, принадлежавший к могущественному аристократическому семейству, одной из опор трона.[5] Сразу же после убийства он был формально сослан из столицы, но в то же время получил королевский сан и престол Кукольного королевства — небольшого зависимого от Нюрнберга государства, лежащего между Нюрнбергом и Мышляндией.
Убийство королевы Мышляндии при дворе Нюрнберга, к тому же в подобных обстоятельствах, являлось casus belli. Вместо извинений и выдачи убийцы королевы в Мышляндию того фактически наградили и сделали сувереном, что делало его личность неприкосновенной и исключало выдачу. Вероятно, в Нюрнберге рассчитывали, что молодой король Мышляндии не решится начать войну и вынужден будет молча стерпеть оскорбление и удовольствоваться формальными извинениями.
Hо не таков был Мышиный Король. Для него пришёл наконец долгожданный день, когда затаённый гнев и жажда так долго подготавливаемой мести получили законный повод к удовлетворению — и какой повод! В своём сыновнем горе он не мог выбрать другой цели первого удара кроме Кукольного королевства, где правил убийца его матери, молодой Дроссельмейер. Можно представить, как он мечтал по-рыцарски лицом к лицу встретить своего врага в битве. Его мечте суждено было сбыться на поле у Стеклянного Шкафа.
Стратегическое положение и оперативные планы
Граница Кукольного королевства проходит через дом Штальбаумов. Самый короткий, хотя и не самый удобный путь в королевство — узкий проход через рукав лисьей шубы, что висит у дверцы платяного шкафа в передней дома. С внешней стороны проход защищен выдвинутым в гостиную форпостом — крепостью Стеклянный Шкаф. У внутреннего выхода из рукава в главные области страны, однако, держат только самый слабый дозор,