Прованс, июль 1783 года
За шесть лет до Французской революции
В замке придерживались правила не нанимать на работу хорошеньких служанок. Однако рыжеволосая девушка, подававшая в этот день чай в библиотеку, была очень симпатичной… И неловкой: если чашка и блюдце севрского фарфора будут и дальше так дрожать в ее руках, то она прольет горячий чай на безупречно белые чулки виконта.
Испытывавшее неприязнь друг к другу семейство герцога де Каренси Овер-Раймон бросало беспокойные взгляды в сторону девушки. Севрский фарфор был страшно дорогим; служанку, разбившую его, ожидало наказание, даже если она была такой хорошенькой, как эта. Чашка задрожала еще сильнее. Семейство в мертвой тишине ожидало звона фарфора, разбивающегося о паркетный пол.
Но они его не услышали; всего лишь несколько светло-коричневых капель упали на лодыжки виконта, ибо в самый последний момент он проворно протянул руку и спас чашку от неминуемой гибели.
— Спасибо, Марианна, — тихо сказал он.
Опустив глаза, девушка присела, и ее щеки с рассыпанными по ним веснушками покраснели.
Наконец чаепитие окончилось, и она направилась обратно в кухню. Она была спасена, но катастрофу едва удалось предотвратить. Теперь не придется убирать осколки фарфора и, самое главное, не надо бояться наказания. Графиня Амели всего лишь сердито посмотрела на нее. Взгляд — это не так уж страшно. Чего следовало опасаться, так это нахмуренных бровей графини, делавших ее похожей на Горгону и означавших, что провинившегося отхлещут по щекам.
Ее не станут бить и не уволят. Сегодня не уволят ни одного из слуг, сегодня слишком много работы. «Вот и хорошо, — сказала она себе, — в таком случае надо радоваться любой работе. Потому что это главное, разве не так?» Ее работа, ее жалованье, конечно, более важны, чем-то, что виконт явно забыл их первую встречу.
Да, так и должно было быть. Он для нее совершенно ничего не значит.
Хотя ей было больно сознавать, что она-то узнала его сразу, как только вошла в комнату. Разворот широких плеч, блеск темных глаз. Она узнала его в первую же минуту. Ничего удивительного, что у нее перехватило дыхание и чашка задрожала в ее руках.
Если она и дальше будет воспринимать его так… так, всем своим телом, то остается опасность, что все будет падать из ее рук, например, этот проклятый поднос со всем содержимым. Девушка торопливо вошла в кухню, поставила на стол тонкие фарфоровые чашки и спрятала густые локоны под чепчик, чтобы не запачкать их сажей и жиром.
«Будь честной, — подумала она. — Признай всю правду и покончи с этим». Она поморщилась: самое страшное и унизительное заключалось в том, что после декабря не проходило ни одного дня, когда бы она не думала о нем.
«Спасибо, Марианна». — «И вам спасибо, месье виконт. Даже если вы не помните, что мое имя Мари-Лор, а не Марианна».
Она приколола грязный передник поверх платья. Аристократ никогда не помнит настоящего имени служанки.
В судомойне Мари-Лор ждала работа. Предстояло вымыть горы посуды и горшков, очистить и порезать целый бушель лука. Есть на что отвлечься от беспокойных мыслей. Девушка взяла большой нож и срезала верхушку луковицы. Как и следовало ожидать, ее глаза наполнились слезами. «Ну вот, конечно, — упрекнула она себя, — взяла такую крепкую луковицу!»
Готовились к банкету. В столовой с множеством зеркал на стенах установили канделябр из богемского хрусталя. Завтра вечером при его свете тридцать гостей будут праздновать приезд виконта.
Он вместе со своей матерью герцогиней приехал только сегодня утром. Никто из целой армии слуг замка не знал, чем вызвано это неожиданное воссоединение семьи.
— Болезнь герцога могла принять плохой оборот, — рассуждал утром за завтраком камердинер герцога Жак. — У докторов, когда они были здесь последний раз, был очень мрачный вид.
— Может, они продают что-нибудь из своего имущества? — предположил кто-то. — Это обычно заставляет семейство вылезти из своих нор, чтобы не остаться без доли. Или, может быть, пора подыскать жену виконту месье Жозефу?
Все согласились, что только очень важная причина могла заставить герцогиню покинуть монастырь, за последние несколько лет ставший ее домом.
