Любая книга преследует две цели; быть занимательной чтобы привлечь читателя, и удовлетворить творческие потребности автора, чтобы в процессе ее написания сам он не скучал. Назовем их целями внешней и внутренней
У этой книжечки ясная и простая внешняя цель — ознакомить читателя с ритуалами Древней Месопотамии в авторском анализе их композиции и в приводимых пере водах. Индийские и китайские ритуалы давно откомментированы самими индусами и китайцами. Греческие римские и египетские так выскоблены немцами, что живого места не осталось. Хеттскими ритуалами занимается большая международная школа специалистов. А вот шумеро–аккадским пока не повезло: никто в мире до последнего времени не изучал их специально и не цитировал в общих сборниках по теории ритуала[1]. Что же говорить о России, статьи по анализу ритуалов Древней Месопотамии да и те написаны филологом–классиком Е. Г. Рабинович случайно и счастливо зашедшей на территорию ассириологов![2] В эпоху, когда советские историки Древнего Востока занимались изучением экономики и политики, пытаясь через законы марксизма объяснить всю историю человечества, изучать клинописный ритуал было сперва небезопасно, а потом немодно. В результате в этом направлении в России не сделано ничего. Поэтому пусть читатель составит себе для начала хотя бы самое поверхностное представление об этом неведомом предмете — ритуале шумеров и вавилонян.
Сложнее с внутренней целью, поскольку в популярном издании она неизбежно должна согласовываться с возможностями читателя, Эта книжечка не случайно называется именно так, как она названа. Автор мог пойти по одному из двух путей. Он мог назвать ее «Ритуалы Древней Месопотамии», В этом случае следовало бы писать обо всех ритуалах подряд, производить хотя бы минимальную инвентаризацию корпуса ритуальных текстов» заниматься филологическим анализом их языка и текстологическим перебором–подсчетом вариантов каждой формулы[3]. Однако вряд ли читателю популярной серии необходима такая нагрузка на интеллект. Гораздо занимательнее рассмотреть сам феномен ритуала в культуре Древней Месопотамии, то есть понять, как выражается понятие ритуала в древнейших языках клинописной традиции и каковы точки соприкосновения между ритуалом и религией, ритуалом и идеологией, ритуалом и магией, ритуалом и письменностью в пределах данной культуры. Далее, интересно было бы определить наиболее частотные, типовые ритуалы и посмотреть, как их композиция меняется от эпохи к эпохе. В этом наиболее любопытном и занимательном случае следовало бы назвать книжечку «Ритуал в Древней Месопотамии», что с удовольствием и было сделано.
Предваряя чтение, хотелось бы высказать несколько общих соображений относительно некоторых обстоятельств, могущих затруднить его. Во–первых, не следует начинать повествование, не определив предмета, о котором говоришь? Поэтому во Введении объясняется и что такое ритуал, и что такое ритуалы Древней Месопотамии, и как мы намерены их изучать. Во–вторых, читая древний текст (да и любой недревний, отдаленный от твоей жизни хотя бы на полстолетия), нужно всегда отдавать себе отчет в том, что, с одной стороны, автор этого текста не подозревал о твоем существовании и ничего не знал о твоей эпохе и потому не стоит говорить с ним на своем языке, а с другой — что ты такой же человек, как и он, говоришь на языке людей, живешь на планете Земля и в человеческом обществе, и потому не стоит опасаться полного непонимания. Частичное и относительное понимание всегда будет достигнут. В–третьих, даже неплохо понимая старый текст, адресатом которого ты не являешься, нужно уметь отметить свое незнание пропорции между открытым и утаенным его автором. О месопотамском ритуале нам известно только то, что хотели сообщить своим детям шумеры и вавилоняне (а чаще даже ассирийцы, которые выступали от их имени), не знавшие большого ритуального контекста, не читавшие ни Проппа, ни Леви–Стросса, незнакомые с достижениями английской ритуальной школы или французской Школы Анналов, Мы не вправе и не в состоянии потребовать большего, и с этим придется смириться. Глаз стороннего наблюдателя, этнолога–разведчика, в данном случае беспомощно закрыт.
