Рассказы о Григории Ивановиче Котовском

Приговорённых к каторжным работам гнали но этапу. В далёкую сибирскую ссылку люди шли пешком. Шли не неделю, не две. И даже не месяцы. Шли по году, часто больше. Ночью арестанты останавливались на ночлег, а едва забрезжит утро - снопа отправлялись в путь. Шли в жару, в дождь, в мороз и метель. Неусыпно следила за ними ехавшая на лошадях охрана не убежали бы. Но убежать трудно, к тому же на ногах у арестованных толстые железные цени кандалы.

С одним из таких этапов шёл высокий широкоплечий человек — Григорий Иванович Котовский. Не только заключённые, но и некоторые конвойные поглядывали на него с любопытством и тайным восхищением. Многие знали его необычную судьбу.

Котовский был агрономом и работал в больших помещичьих усадьбах. Здесь, в барских имениях, столкнулся он с ужасающей бедностью крестьян и роскошной жизнью помещиков. Котовскому не пришлось решать, что делать: служить ли помещикам и получать от них деньги, выжатые из крестьян, или стать на защиту обездоленных.

В 1905 году Григорий Иванович организует вооружённый отряд и поднимает народ на борьбу с помещиками. Но отряд разгромлен, а предводитель его попадает на каторгу. Однако ни тюрьма, ни тяжёлая работа не сломили воли борца, а кандалы и железные решётки не помешали бежать с каторги. Снова Котовский поднимает крестьян на борьбу, и опять арест, ссылка, побег. Из далёкой Сибири возвращается он в родную Бессарабию. Перед ним трепещут помещики, а из сёл и деревень стекаются в его летучие отряды бедняки. Десятки карательных экспедиций, сотни шпиков были брошены на поимку Котовского. Огромные деньги предлагали тому, кто выдаст его.

ВОЛЫ

Жарко печёт солнце. Сухая дорожная пыль поднимается из-под копыт волов. Медленно бредут они, низко опустив головы. Рядом тяжело ступает хозяин. Заботы совсем согнули его, и невесёлые думы прорезали глубокие морщины на сухом лице. Старые, немощные волы, а всё-таки помощники. Да и привык он к ним. Но что делать, если самим есть нечего, а скотину кормить — тем более. Гонит хозяин свою последнюю надежду, своих кормильцев на базар. Эх, заплакать бы, да давно все слёзы выплаканы.

Задумавшись, не заметил он, как на дорогу вышел какой-то барин.

—      Здравствуй, отец,— сказал барин, поравнявшись с упряжкой.— Наверное, продавать волов ведёшь?

Старик молча кивнул и опустил голову.

—      А сколько ты хочешь за них?

—      За таких много не возьмёшь, - развёл руками старик.

—      Верно, отец, за таких много не дадут, — усмехнулся незнакомец и достал из кармана деньги.— Оставь-ка скотину себе. А это,— он протянул деньги,— возьми.

—      Да что вы! — старик испуганно отшатнулся.— За них десяток хороших волов купить можно!

—      Бери! — строго сказал «барин» . — Ты заработал их за свою долгую жизнь. Это только небольшая часть денег, которые тебе ещё следует получить. Да осторожен будь с деньгами!

Он круто повернулся и зашагал по дороге, а хозяин волов вернулся в деревню. Наверное, от радости он забыл о предупреждении, и наутро уже все в округе только и говорили о «добром барине». Крестьянин не верил своему счастью. А к вечеру в деревне появились жандармы.

—      Показывай деньги! — приказали они старику.

Трясущимися руками он достал свёрток.

—      Так это правда? — заревел офицер. — С бандитами знаешься?

—      Никак нет,— испуганно ответил крестьянин,— я не знаю его.

—      Врёшь! Говори, где Котовский?

Старик от изумления даже рот открыл. Так вот кто, оказывается, этот «добрый барин»!

Не было, наверное, людей в деревнях Бессарабии, которые не слышали .о Котовском, о том, что отбирает он деньги у богатых и отдаёт бедным.

А офицер вдруг изменил тон.

—* Послушай, если ты скажешь нам, где скрывается бунтовщик, мы дадим тебе гораздо больше денег,— вкрадчиво сказал жандарм.

Но старик ничего не знал.

—      Как он выглядит? Как одет? — продолжал выспрашивать офицер.

—      А это можно,— старик на секунду задумался. Он хорошо запомнил «барина». Но неужели выдать его? — Так, значит, вот,— начал он, чуть усмехаясь в бороду,— росту он небольшого, усы рыжие...

Фотография Котовского была роздана всем жандармам. Конечно, он мог переодеться, изменить внешность, но его сразу узнали бы по росту.