На склоне горы, там, где лес начинает редеть, стоял замок Фалькенборг. И жил в нем рыцарь Весельчак. Он был до того весел, что смеялся с утра до вечера, и взрывы его смеха, похожие на резкие звуки трубы или барабанную дробь, летели над долиной. Петь он тоже любил, и каждая лесная птица изо всех сил надрывала свое маленькое горло, чтобы не уступить веселому рыцарю в этом искусстве. Белки, щелкая орешки, махали пушистыми хвостами, зайцы шевелили ушами, а самому батюшке медведю приходилось двумя лапами держаться за живот, до того заразительными и веселыми были смех и пение рыцаря.
Однако не надо думать, что отважного рыцаря сделали таким беспечным и довольным богатство и власть. Вовсе нет. Усадьба Фалькенборг была невелика и едва могла прокормить своих обитателей. По правде говоря, этот гордый замок начал приходить в упадок.
И веселиться заставляли рыцаря вовсе не веселые друзья-товарищи. Фалькенборг стоял на отшибе, в глухомани. Можно сказать, единственным собеседником рыцаря была его служанка, которая за день имела обыкновение вымолвить лишь несколько слов.
— Невелика беда! — восклицал рыцарь и, взяв старуху за талию, принимался кружить ее, да так бешено, что весь Фалькенборг сотрясался.
— Ты скупа на слова, зато я говорю за двоих. Так что болтовни у нас здесь хватает.
И он сажал старуху прямо на середину стола. Хотя служанка была старая и полуглухая, она хохотала до того, что парик слетал у нее с головы, а по лицу катились слезы.
Но даже у самых веселых бывают заботы, а единственной заботой рыцаря был замок Фалькенборг. Он горевал, что не может содержать замок своих предков в должном порядке. И в один прекрасный день сказал служанке:
— Придется тебе на время самой здесь управляться, старушка моя. Рыцарь Весельчак задумал большое дело. Поеду по белу свету и заработаю столько денег, чтобы их хватило покрыть крышу Фалькенборга золотом, полы- серебром, а стены обить шелком. А ты, матушка, станешь у меня до того важная и нарядная, что придется посадить тебя в стеклянный шкаф, чтобы не запылилась. А теперь я велю седлать всех своих лошадей, велю всем своим слугам — проворным молодцам — отправляться со мной в путь-дорогу!
Он выехал за ворота, а старуха, стоя на лестнице, сделала ему реверанс. Тут рыцарь сказал ей:
— Погляди, какая у меня огромная, пышная свита.
И указал ей на длинный хвост своего коня.
Старуха хлопнула себя по коленкам и захохотала.
Рыцарь помахал ей копьем.
— Будь здорова, матушка-старушка! — крикнул он и поскакал под гору во весь опор. «Поглядим, сколь долго придется мне скакать, покуда я не найду первую золотую глыбу», — подумал он.
Так он ехал, смеясь и напевая, и находил шутливое словечко для всех, кто попадался ему на пути, от мала до велика. Стоило ему заехать в деревню либо в город, как тут поднимались шум да веселье. Люди говорили друг другу:
— Глядите, вот едет рыцарь Весельчак. Надобно скорее хвататься за животики, ведь теперь смеху и веселью не будет конца.
Повсюду его встречали с распростертыми объятиями, зазывали в гости. Только золотой глыбы он не нашел.
«Ну и ладно, — думал рыцарь, — невелика беда. Чем меньше золота, тем больше друзей. А дружба куда дороже серебра и золота».
Шесть королевств проехал он и наконец добрался до седьмого. Тут он очутился в маленьком городке, темном и мрачном. Казалось, здешние жители сторонились веселого рыцаря, площади были пусты, улицы безлюдны.
Он отыскал постоялый двор и соскочил с коня.
— Ну-ка, слуга Звать Никак, постереги моего коня! — рявкнул он. И в самом деле, казалось невидимый слуга поспешил взять вожжи, послушный конь сам потрусил на двор в открытые ворота. Рыцарь Весельчак улыбнулся и так, улыбаясь, вошел в большую горницу.
Здесь сидела за столом удивительная компания. Двенадцать мрачных кнехтов сидели на скамье и пили пиво. Одежда на них была богатая, но серо-черная, без блестящих, сверкающих украшений. Приглядевшись к каждому из них, он заметил нечто удивительное. Правый глаз у каждого не то плакал, не то слезился, а левый глядел на свет божий опасливо и гневно. Губы плотно сжаты, будто на язык попало что-то горько-солено-кислое.
