Берендеев Кирилл
Помилование
Люде, которая сама
того не подозревая,
подала мне идею
этого рассказа.
Таблетки были маленькие, аккуратные, с закругленными краями, так легче было глотать. Посредине каждой проходила ровная впадина, но разломить пальцами по ней такую крохотулю было невероятно тяжело. Впрочем, в этом не было нужды.
При подсчете оказалось, что в обеих пачках их осталось двадцать штук ровно. Чисто белые, похожие друг на друга как две капли воды. Он высыпал их на стол, разложил в два ряда, отставив подальше упаковку. Яркая надпись "Радедорм" занимала большую часть этикетки, снизу прямо под ней была подпись буквами много меньшими: "Принимать только по назначению врача". Если заглянуть в сложенный в несколько раз листок с описанием, что находился вместе с лекарством в картонной коробочке, а сейчас валялся смятый на углу стола, то можно было многое узнать об этом лекарстве. Например, химическую формулу: 7-натрий-2,3-дигидро-5-фенил-1Н-1,4бензодиазепин-2-ОН.
Ниже приводилось изображение химических связей внутри вещества, для краткости называемого нитразепамом. Два бензольных кольца, окруженные азотными соединениями. Еще ниже разъяснялся способ применения, действие препарата, противопоказания, синонимы и форма выпуска. Особо отмечалось, что высшая доза составляет всего 20 миллиграмм, то есть две таблетки. Количество же разложенных на столе превышало допустимый предел ровно в десять раз.
Оглядев таблеточный ряд, он выбросил опустошенные упаковки, в которых лежали таблетки нитрозепама, по десять в каждой. Следом в мусорное ведро отправились коробки и смятый информационный листок.
Затем он налил воды из-под крана и стол глотать таблетки. Сперва по одной, затем по две, аккуратно запивая каждую маленьким глотком воды. Когда стакан опустел, он налил еще и продолжил глотать. До тех пор, пока стол не опустел.
Вытерев стакан, он поставил его на место, задвинул дверцу серванта и прошел из кухни в комнату. Лег на разобранную кровать, укрылся пледом и замер, глядя в потолок.
Закрыл глаза, вытер со лба налипший волос, опустил руку. Почувствовав, что из полуоткрытой форточки дует, он встал, захлопнул ее и снова лег.
Зазвонил телефон.
Сперва он не хотел подходить, решив, что теперь уже не имеет смысла беспокоиться. Однако, почти машинально снял трубку.
- Привет, Олег. Это Марина.
- Привет, - Голос его подвел, он кашлянул, таким образом возвращая себе уверенность. Этого звонка он никак не ожидал, был беззащитен перед ним. Почему она решила напомнить о себе? Именно сейчас?
- Ты куда-то пропал так неожиданно, я полгода, нет, уже больше, тебя не видела. Не звонишь, не даешь о себе знать.
- Дела, - и добавил на всякий случай: - Извини.
До него донесся Маринин смешок. Легкий, такой знакомый.
- Это тогда уж ты извини. Я тебе не помешала? - и, не дав ответить: Кстати, почему ты не на работе?
- Взял отгул на пару дней. Накопилось столько дел, ну и...
- Все ясно. Решил ото всех отдохнуть?
- Что-то в этом роде. - Желание бросить трубку и отключить телефон пропало окончательно. С Мариной, давней институтской знакомой, ему неожиданно захотелось немного поговорить. Неважно о чем, в самом деле, они так давно не виделись, чем это не повод. Сон... что сон, сон подождет, позволит ему поговорить хотя бы несколько недолгих минут. - А ты чем занимаешься, все работаешь? Все там же?
Пожалуй, он говорил излишне быстро. Но и времени у него было немного.
- Да, только сегодня у меня выходной. Если помнишь, я работаю два через два. Зато долго и упорно.
- Да, - странно, но только теперь он припомнил все, что их связывает. Странное слово, оно совсем не подходит к их отношениям... Не подходило, поправился он, закрыв глаза и вспоминая все эти как бы случайные уличные встречи, визиты в гости, и частые и долгие телефонные разговоры о том, о сем и ни о чем. Кажется, неделю или больше назад Олег хотел позвонить ей, но отчего-то не решился. Как не решался много-много раз за прошедшие с институтской поры времена. Просто позвонить. Вот так, как это сегодня сделала она сама....
