Он был внешне скучным человеком. Он не рассказывал анекдотов, не веселил застолье, не плясал и не пел. Его могли назвать «сухарём», и это было справедливо. Он был аскетом, живя в то время, когда начальник его уровня обрастал привилегиями и обрядами начальственной жизни. У него никогда не было собственной машины.
И вот этот человек дал стране миллионы автомобилей.
Этот человек — Виктор Николаевич Поляков.
Но когда заходит речь о советских автомобилях, то за скучную верёвочку разговоров о производстве вытягивается масса тайн и загадочных историй. Начнёшь говорить о производстве, получится — о политике. Заикнёшься о политике, сразу вмешаются знатоки культуры. Будто вытащишь нужную книгу из огромной книжной кучи, — а на тебя уже летят тома по смежным специальностям, исторические фолианты и подшивки старых газет.
Вот она — жизнь, вот история страны, похожей на Атлантиду.
Пятнадцать лет прошло со дня исчезновения СССР с карты мира, а эти четыре буквы по-прежнему будоражат умы.
История автомобилей в России почти совпадает с историей СССР. Они пришли чуть раньше, в те времена, когда на дорогах царило лошадиное племя, а извозчики привязывали своим кормилицам мешки для навоза под хвост — чтобы не штрафовали городовые.
Наши автомобили были скроены нами по нашим же дорогам — как мы умели. Они жили и плодились под красным флагом — и продолжают жить теперь, когда на дорогах их теснят лаковые иностранные братья, не признающие родства.
Всё это время — время Виктора Полякова, человека, прожившего почти девяносто лет, заставшего бензиновые чудища «Руссо-Балта» и строительство первых автомобильных заводов, воевавшего на продукции этих заводов, делавшего свои советские машины, а потом с тоской наблюдавшего, как что-то затормозилось в огромном механизме страны. Как какие-то шестерёнки отскочили, как медленно начало стравливаться давление из систем, как, треща, начала отваливаться обшивка.
Это история человека, сплавленного с отраслью.
Это история отрасли, что была сплавлена с государством и занимала в нём особое место.
Это история государства, похожего на Атлантиду. Его нет, оно опустилось на дно сказочного озера — и нынешним жителям остаётся только бродить по берегу, обнаруживая в песке странные предметы, — звёзды и серпы, значки и грамоты. Есть озеро, на дне которого — надежды, боль, страсть миллионов предков, и поднимутся ли эти чувства на поверхность нашей памяти — неизвестно. Можно ли будет их понять, и какими новыми переживаниями обернутся они — никому не известно.
Есть береговые жители, которые через полтора десятка лет испытывают странное недоумение — будто, отойдя на расстояние, увидели величие статуи.
Но всё то, чем зарабатывают эти жители на хлеб, — сделано там, в исчезнувшем краю под названием СССР. Геологами разведаны недра, что питают нефтью весь мир, электриками проложены в те давние времена провода, по которым текут электроны к станкам. И станки, множество этих станков, сделаны в ту давнюю пору.
И бегут по дорогам другой страны миллионы автомобилей, живучих как кошки. Они скроены по особой мерке, так подогнаны к фигуре и карману жителей этих берегов, что живут долго. Среди этих автомобилей есть много достойных, есть такие, что до сих пор поражают инженерной мыслью и конструкторской смелостью, есть такие, что стали символом неуспеха в жизни.
