Колонка дежурного по номеру
У нас тут найдется товар на все вкусы.
Полицейский роман с мистической начинкой.
Плюс несколько жестоких сказок.
Плюс памфлет против старика Жюля Верна — ничего-то не смыслил старик, оказывается, ни в науке, ни в технике, а, тем не менее, кой-какие подробности полета американских астронавтов на Луну словно предугадал, — что бы это значило? А просто-напросто то, видите ли, что не было никакого полета, а вместо него показали человечеству художественный телефильм, и один из его засекреченных авторов нарочно вклеил в сюжет скрытые цитаты из Жюля Верна: специально — чтобы когда-нибудь впоследствии, рано или поздно, кто-нибудь пытливый обо всем догадался и в «Полдне» всю махинацию разоблачил.
Плюс нечто об устройстве двигателей НЛО: никакая это, представьте, не научная тайна — всего лишь военная.
Вообще, в глубине каждой тайны зловеще светится тайна другая. А в другой — третья. Извлечь из тайны правду — невозможно в принципе: совсем другая материя, с иными свойствами, — темная.
На фантастику надвигается беда, которой она не предвидела. Ей грозит недружественное поглощение реальностью. Опирающейся на мощные средства массовой дезинформации. Чья задача — приучить публику к тому, что достоверных сообщений не бывает. И что проверять недостоверные — напрасный и очень опасный труд.
Кто знал правду — тот погиб. И кто узнает — погибнет. Знать — почему-то ни у кого не остается времени. Такого, чтобы сказать ее лично. А правда с чужих слов, правда понаслышке — не считается. Проверяй ее, проверяй, погибай.
Гораздо спокойней искренне думать, что правда как таковая не существует вовсе. Спокойней — и даже как-то, что ли, достойней (само-, что ли, уважительней), чем уверять, будто веришь, например, телевизору, как родному. Как жители каких-нибудь отсталых диктатур.
А тут веришь, что не веришь — а только употребляешь. (А он — тебя). А ты, худлит, отдыхай.
Ведь т. н. ложь и есть литературный, в сущности, вымысел, только бездарный (потому что целесообразный, то есть недальновидный). Да, реальность, создаваемая ею, годится лишь на то, чтобы ее поскорей забыть. Но зато она не скупится на тайны. А также на кроссворды и сканворды.
Жить в плохой литературе, а писать (и даже читать) хорошую — не легко.
Хроники «Обитаемого острова»
СВЕТЛАНА БОНДАРЕНКО, литературовед, исследователь творчества Братьев Стругацких лауреат Международной премии имени А. и Б. Стругацких («АБС-премии») 2006 года
Дорогие друзья!
Знаете ли вы, как родился «Обитаемый остров»?
Рабочий дневник АБС
12.06.67
Б. прибыл в Москву в связи с отвергнутием СоТ Детгизом. Надобно сочинить заявку на оптимистич<ескую> повесть о контакте. Сочинили заявку. Повесть «Обитаемый остров». Сюжет:
Иванов терпит крушение.
Обстановка. Капитализм. Олигархия. Управление через психоволны. Науки только утилитарные. Никакого развития. Машиной управляют жрецы. Средство идеальной пропаганды открыто только что. Неустойчивое равновесие. Грызня в правительстве. Народ шатают из стороны в сторону, в зав<исимости> от того, кто дотягивается до кнопки. Психология тирании: что нужно тирану? Кнопочная власть — это не то, хочется искренности, великих дел.
Есть процент населения, на кого лучи не действуют. Часть — рвется в олигархи (олигархи тоже не подвержены). Часть — спасается в подполье от истребления, как неподатливый материал. Часть — революционеры, как декабристы и народники. Иванов после мытарств попадает в подполье.
А знаете ли вы, что публикация «Обитаемого острова» в журнале «Нева» сопровождалась немалыми трудностями?
Из письма Бориса брату, 1 мая 1968, Л. — М.
Запоздал я с ответом — праздники, то, се… Собственно, надо было бы мне и еще подождать, ибо послезавтра я встречаюсь для подробного разговора с нашим редактором по 0 °Сашей Лурье. Ну да ладно.
1. Саша прочел ОО. Мнение его весьма симптоматично. Вещь, он говорит, прекрасная; сокращать там абсолютно нечего; идеологически она выдержана совершенно. И тем не менее, он голову готов прозакладывать, что начальство встретит повесть весьма настороженно. Дело в том, что это вещь, резко отличающаяся и по форме, и по содержанию, и по уровню мастерства от того, что обычно публикуется в «Неве». Поэтому начальство приложит все усилия, чтобы как-то от нее отбрыкаться или в крайнем случае опубликовать только 10 договорных листов.
