ПЕРВОЕ ПИСЬМО АМАБЕДА [1] ШАСТРАДЖИТУ, ВЕРХОВНОМУ БРАМИНУ МАДУРЫ [2]
Бенарес [3], 2-го числа месяца мыши [4], год от обновления мира 115 652-й [5].
Светоч души моей и родитель помыслов, ведущий людей путями Предвечного, сердечный и почтительный привет тебе, высокоученый Шастраджит [6]!
Следуя твоим мудрым советам, я уже настолько постиг язык китайцев, что с пользою для себя читаю пять их Цзинов [7], которые, на мой взгляд, не уступают в древности нашей Шастре [8], коей ты состоишь толкователем, изречениям первого Зороастра и книгам Тота египетского [9].
В душе своей, неизменно открытой перед тобой, я полагаю, что эти писания и религии ничем не обогатили друг друга: мы – единственные, кому Брама, наперсник Предвечного, поведал о восстании небожителей, о прощении, которое даровал им Предвечный, и о сотворении человека; другим народам неизвестно, по-моему, ни слова об этих возвышенных предметах.
Думаю также, что ни мы, ни китайцы ничем не обязаны египтянам. Создать цивилизованное и просвещенное общество они могли лишь гораздо позже нас: прежде чем возделывать поля и воздвигать города, им надо было укротить Нил.
Правда, божественной Шастре всего 4552 года, но, как доказывают наши памятники, заветы, изложенные в ней, передавались от отца к сыну еще за сто с лишним веков до появления этой священной книги.
После взятия Гоа [10] в Бенарес прибыло несколько проповедников-европейцев. Одному из них я даю уроки индийского языка, а он, в свой черед, обучает меня наречию, имеющему хождение в Европе и называемому итальянским. Забавный язык! Почти все слова в нем оканчиваются на «а», «е», «и» или «о»; дается он мне легко, и скоро я буду иметь удовольствие читать европейские книги.
Зовется этот ученый отцом Фатутто [11], он приятный, учтивый человек, и я представил его Отраде Очей, прекрасной Адатее [12], которую ее и мои родители предназначают мне в жены. Она учится итальянскому вместе со мной. Спряжение глагола «любить» мы усвоили в первый же день. На остальные нам потребовалось еще два. Она ближе всех смертных моему сердцу; после нее – ты. Я молю Бирму [13] и Браму продлить тебе жизнь до ста тридцати лет, по достижении коих она становится лишь обузой.
Я получил твое письмо, дитя души моей. Да будут вечно простерты над тобой десять рук Дурги [14], восседающей на драконе истребительницы пороков!
Мы действительно – хотя этим отнюдь не следует тщеславиться – цивилизовались раньше других земных племен. Этого не оспаривают даже китайцы. Египтяне же просто очень юный народ, который сам выучился всему у халдеев [15]. Так не будем гордиться тем, что мы самые древние, а постараемся неизменно быть самыми праведными.
Тебе следует знать, дорогой Амабед, что с недавних пор слабый отсвет нашего знания о падении небожителей и обновлении мира замерцал наконец и людям Запада. В арабском переводе некоей сирийской книги, написанной всего веков четырнадцать тому назад, я читаю: «…Господь… и ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня» [16]. В доказательство автор ссылается на сочинение человека по имени Енох, одного из прародителей их племени. Отсюда ты можешь заключить, что варварские народы всегда были озарены лишь случайным, тусклым и обманчивым отблеском дарованного нам света.
Мой дорогой сын, я смертельно боюсь вторжения европейских дикарей в наши благодатные края. Я слишком хорошо знаю, что представляет собой этот Альбукерк [17], нагрянувший с берегов Запада в страну, любимую светилом дня. Это один из самых отъявленных разбойников, когда-либо опустошавших землю. Он захватил Гоа в нарушение всех договоров, утопив в их собственной крови тысячи мирных и благочестивых людей. Пришельцы с Запада – обитатели бедного края, где почти не производят шелка и вовсе не производят ни хлопка, ни сахара, ни пряностей. У них нет даже глины, из которой мы делаем фарфор. Бог отказал им в кокосовой пальме, дающей тень, кров, одежду, пищу и питье детям Брамы. Им знаком лишь один-единственный напиток, да и тот лишает их рассудка. Подлинное их божество – золото, за которым они готовы лететь хоть на край света.
