Алена Василевич
Партизанка Книга
Перевод с белорусского Б.Бурьяна И В.Машкова
Так звали молодую гнедую лошадь. Книга - потому что на лбу у неё было белое пятнышко, точно как раскрытая книга. Ну, а почему партизанка - об этом вы, наверное, уже сами догадались.
Попала она в партизаны при следующих обстоятельствах. Ещё в первые месяцы войны Книгу ранило в ногу осколком гранаты. Рана была тяжёлая, но хозяин Книги, молодой кавалерист, пожалел пристрелить лошадь и оставил её для присмотра старому крестьянину из деревни, за которую шёл бой с фашистами.
- Не могу, рука не поднимается... Она же у меня всё равно как человек, понимает каждое слово... - с грустью говорил солдат крестьянину, гладя уныло опущенную голову Книги. - Позаботься о ней, дядька. Может, и поправится. Тогда она ещё послужит...
Книга слушала своего хозяина, нежно тёрлась о его руку мягкой бархатистой мордой, и в её умных блестящих, будто каштаны, глазах чернела невыразимая тоска.
- Будь живой и здоровый сам, сынок. А за кобылу не тревожься. Присмотрю, - обнадёжил кавалериста крестьянин.
- Спасибо, отец, - крепко пожал ему руку солдат и побежал догонять товарищей.
С того дня Книга осталась у нового хозяина. И надо сказать, ей повезло. Был тот крестьянин человеком добрым и участливым, лечил и смотрел раненую Книгу от всей души. Книга вскоре выздоровела, поправилась - только заднюю правую ногу всё подтягивала. Но и это прошло к осени.
А осенью, в глухую дождливую ночь, в окно к её новому хозяину постучали партизаны. Одному из них надо было как можно скорее добраться до соседней деревни - такое у него было задание. Вот тогда тот человек и вывел из сарая Книгу... Книга тонко заржала, ударила копытом землю, но, почувствовав, что повод держит твёрдая рука всадника, послушно пошла вслед за ним со двора.
С той поры Книга и стала боевой партизанкой. Была она лошадью поразительно умной, однако и характер имела! Не понравится седок - и тогда хоть ты убей её: сердито ржёт и грызёт удила, становится на дыбы и только кружится на одном месте на задних ногах. А то иной раз, когда в походе надо переходить брод, - возьмёт да вдруг и ляжет в воду...
Некоторые горячие парни не любили Книгу, и ей не раз от них доставалось. Но Книга не желала покориться. Она лишь раздувала ноздри и била копытом землю.
Зато какой смирной и послушной становилась Книга в руках того, кто умел приласкать её. Так, неизвестно по каким приметам, выделила Книга из всего отряда партизанскую связную Таню. У Тани были толстая, до колен, тёмная коса (в эту косу не раз закручивала она гранаты-"лимонки" и так проносила их через немецкие и полицейские посты) и весёлые серые глаза. Когда Таня смеялась, смех её звучал, словно серебряный колокольчик. Книга, если она была в это время где-нибудь поблизости, настораживала короткие острые уши и прислушивалась. А потом сама тоненько ржала: наверное, выказывала свою радость.
Дружили они искренне и самоотверженно. Книга умела, когда необходимо было, замаскироваться, лечь на землю и лежать неподвижно до того времени, пока ей не разрешали встать. Она умела ступать, как кот, совсем неслышно, и бег её был лёгким и стремительным. Не один раз выносила Книга бесстрашную партизанку из-под вражеских пуль. Зато и сама Таня не раз отдавала своей боевой подруге последний ломоть хлеба...
Вот что случилось с ними однажды.
Лесной дорогой Таня возвращалась верхом на Книге с боевого задания. Утомлённая бессонной ночью, она незаметно задремала. До лагеря оставалось ещё несколько километров, но умница Книга знала все партизанские тропки, и можно было не бояться, что она не найдёт дороги... Таня проснулась от того, что Книга внезапно остановилась и застыла на месте как вкопанная. Таня тронула лошадь стременем - в ответ Книга лишь повела настороженными ушами. Таня потянула за повод - Книга вновь не сдвинулась с места, даже головы не повернула, только нетерпеливо переступила с ноги на ногу, словно попросила: "Не мешай..."
"Что-то не то", - настороженное волнение Книги передалось и Тане. Она приподнялась в седле и ласково погладила морду лошади.
