Это было>1 в 1807 году. Была оснь. Графъ Никита Андреевичъ еще не узжалъ въ Москву, а только собирался въ отъзжее поле. Участники охоты собирались понемногу въ его Новые Котлы. Многіе проводили у него все лто, многіе уже пріхали, другихъ ждали. По обыкновенію въ четвергъ здили въ городъ закупать провизію, отвозить письма и привозили почту, французскіе журналы, письма и Московскія вдомости. – Передъ вечеромъ докипала послдняя работа уборки на гумн и въ пол. Управляющій, прикащики, старосты, десятникъ верхами и пшками сновали около скирдовъ и въ пол, обозы въ сотни лошадей гремли пустые въ пыли отъ гумна и поскрипивая и покачиваясь качались навстрчу пустымъ телгамъ. Мужики ждали, что ихъ отпустятъ посл осьмаго раза, и умышленно медлили, управляющій хотлъ натянуть 9 разъ и мечталъ о 12 скирд.
Два охотника звали въ рогъ къ котлу, и стая въ 150 собакъ выла и лаяла на звукъ рога, одинъ мшалъ лопатой въ корытахъ. Бабы съ пснями и серпами на плечахъ шли хороводами съ жатвы и вязки, на дворн въ большихъ 12 домахъ дворовыхъ собирали <пригнатую> скотину. Табуны и стада приближались къ усадьб въ облакахъ пыли. Пастухи и подпаски со всхъ ногъ метались, удерживая скотину отъ полей, мимо которыхъ гнали. Плотники, строившіе винокурню, спорили съ Жидомъ рядчикомъ, сдавая работу. Наздникъ на золоченыхъ, изъ прутиковъ сдланныхъ дрожечкахъ, съ заметаннымъ комами пыли лицомъ, докуривая трубочку и спустивъ ноги, возвращался съ бгу на молодомъ взмылившемся сромъ жеребц, сын Атласнаго, сына Кролика, сына Сметанки. Жеребецъ, тонкой, еще несложившейся 4-лтокъ, моталъ головой и хвостомъ и ступалъ точно прихрамывая. Дворовая румяная красивая двушка съ холстами прошла по дорог
