Лючия всегда была талантливой лгуньей. Хорошо это или плохо, зависело от того, с какой стороны на это посмотреть. Лючия искренне верила, что хорошо, когда в полночь столкнулась с дворцовым стражником, имея в кармане табак и деньги, а в голове намерение сбежать на какое-то время из дворца.
– Я не могла уснуть, поэтому решила что-нибудь почитать, – сказала она, указывая на книгу, которую держала в руке.
Книга, как Лючия поняла еще в те времена, когда заканчивала обучение во французских школах, всегда оказывалась удобным объяснением ее ночных прогулок. А ее отец, принц Чезаре Болгери, имел одну из самых богатых библиотек в Европе.
– Я возвращаюсь в свои апартаменты.
– Ваши апартаменты в той стороне, – объяснил стражник, указывая направление, противоположное тому, куда она следовала.
Она оглянулась, затем, удивленно раскрыв глаза, посмотрела на него.
– В самом деле? – спросила она, изображая недоумение. – Я могла бы поклясться, что они там. – Она указала на длинный коридор, облицованный желтым дымчатым мрамором с золотыми листьями, на стенах которого между множеством дверей сверкали зеркала. – Здесь все так запутанно, я всегда теряюсь. Так много коридоров. – Лючия беспомощно умолкла и улыбнулась. Ее улыбка могла растопить даже сердце мужчины, сделанного из камня, Лючия это знала и пользовалась ею в случае необходимости.
Но этот стражник не был сотворен из камня. Он сразу же смягчился.
– Вполне понятно, – сказал он, улыбаясь ей в ответ. – Но его высочество принц Чезаре приказал не позволять вам по ночам бродить по дворцу.
Ее отец был для нее чужим человеком, а Пьяцца ди Болгери – тюрьмой, но она не собиралась сидеть взаперти в каком-то дальнем углу, забытая всеми. Она была взрослой женщиной и желала поступать так, как ей хочется. Однако вслух она эти чувства не выражала.
– Я не собиралась бродить, – промолвила она, всем своим видом демонстрируя смирение и искреннее раскаяние. – Я же сказала: мне не спалось.
– Буду счастлив проводить вас до ваших апартаментов.
Не каменный, но и не глупый. Покорно вздохнув, Лючия позволила отвести себя к ее комнатам, зная, что это всего лишь на время задержит исполнение задуманного ею. Сегодня была последняя ночь карнавала в Болгери, и никакие стражники не заставят ее пропустить эти празднества.
Вернувшись в свои апартаменты, она обнаружила, что ее горничная еще не вернулась. Волшебные чары карнавала притягивали всех, и она отпустила Маргариту, чтобы девушка смогла насладиться праздником. Лючия прошла через темные комнаты к дверям, ведущим на террасу. Она подождала, пока стражник, совершавший обход, не завернул за угол. Тогда она выскользнула наружу и отправилась в намеченное место другим путем.
Небо освещали луна и фейерверки. Звуки музыки и шумного веселья манили ее, праздник продлится еще только несколько часов.
Несмотря на то, что она прожила во дворце отца несколько месяцев, уже через неделю ей были известны все ходы и выходы. Лючия определила места, через которые было легче всего сбежать, и сейчас направлялась к одному из них.
Она приближалась к границам дворцовых владений, и до нее все сильнее доносился шум праздничного гулянья. Но едва она успела вытащить из кустов лестницу садовника, которую еще днем спрятала там, и приставить ее к каменной ограде фруктового сада Чезаре, как ее ночному приключению снова помешали.
Она вздрогнула от прикосновения чьей-то руки, но когда обернулась, ожидая увидеть лицо еще одного стражника, перед ней оказалась та, которую она меньше всего ожидала встретить здесь.
– Элена? – Она с изумлением взглянула на девушку, которая была законной дочерью ее отца. – Что ты тут делаешь?
– Я смотрела из окна моей комнаты, – запыхавшись, ответила Элена. – В лунном свете я заметила, что ты идешь через лужайку, и побежала за тобой. – Младшая сестра плотнее завернулась в пеньюар и посмотрела на лестницу. – Ты хочешь убежать?
– Возвращайся в постель.
– Не убегай! – умоляюще попросила семнадцатилетняя девушка, сжимая руку Лючии. – Все стало так интересно после твоего приезда. О, Лючия, я не вынесу, если ты уедешь.
