Джинни Морган ненавидела весенние каникулы. А причина ее ненависти заключалась в том, что рабочий день удлинялся и в течение двух недель ей приходилось работать в две смены. Выходные дни превращались лишь в приятное воспоминание. Почти вся учащаяся молодежь Среднего Запада стекалась в Форт-Лодердейл, чтобы «оторваться на полную катушку». Они приезжали пить, веселиться и влюбляться.
Но зато чаевых было больше, чем обычно.
И все-таки это было ужасное время, потому что всплывали воспоминания, которые большую часть года таились в глубине ее памяти, вызывая непреходящую грусть, когда она смотрела в глаза своему сыну.
Джинни вытерла стол и сложила на поднос грязные стаканы и тарелки. Где этот чертов помощник, который должен выносить посуду и приводить в порядок столы? Будь она управляющим «Томз фиш шэк», Мануэль был бы немедленно уволен. Она наняла бы кого-нибудь понадежнее.
Джинни подняла тяжелый поднос, отнесла в кухню и поставила у раковины. От жарившихся редких креветок в воздухе стоял запах горелого жира. Она бросила взгляд на прилавок и, увидев, что ни один из ее заказов еще не готов, отошла от изнуряющей духоты кухни в относительную прохладу зала.
Привычно оглядев свои столики, Джинни заметила, что группа студенток собирается уходить. Они переглядывались и смеялись, бросая игривые взгляды на парней. Откровенные купальные костюмы были в порядке вещей. То, что задевалось сверху, больше открывало, чем скрывало.
У нее тоже было парео, которое она надевала поверх бикини пять лет назад, когда…
Нет, она не позволит воспоминаниям вернуть ее в прошлое! Пора забыть историю Золушки с печальным концом. Теперь она стала старше и мудрее. Больше никогда ее не закружит вихрь безумств и увлечений весенних каникул. Больше она не поверит мужчине, если он признается ей в любви через две недели после первой встречи. Возможно, она вообще никогда не поверит в любовь.
Она – мать-одиночка, и у нее есть сын, который доставляет ей больше радости, чем она заслуживает. Ее жизнь сложилась совсем не так, как ей хотелось когда-то, но она не променяет Джоуи на весь чай, который есть в Китае, как говаривала ее тетя Эдит.
Однако за все надо платить. Джинни улыбнулась, когда девушки, выходя из ресторана, помахали ей. Есть надежда на щедрые чаевые! Так и есть, они не поскупились дать ей на чай.
Джинни положила деньги в карман. Еще несколько долларов, чтобы сделать Джоуи операцию. Она поставила себе цель накопить необходимую сумму, чтобы прооперировать его до того, как он пойдет в школу в следующем году. У маленького мальчика косоглазие. Она изо всех сил старалась защитить его от грубых оскорблений, но в школе он наверняка подвергнется безжалостным насмешкам. Она не допустит, чтобы ее сын страдал.
Операция не считалась жизненно необходимой, и скудная страховка Джинни ее не покрывала. Надо было платить самой, а ей не хватало нескольких тысяч долларов.
Джинни сложила посуду и собрала со стола газеты. Ей нравилось читать газеты, которые оставляли посетители. Когда-то она мечтала уехать из Форт-Лодердейла и увидеть Атланту, Вашингтон или даже Нью-Йорк. Но мечты о колледже и путешествиях развеялись как дым, когда она забеременела.
Она отнесла тарелки и до перерыва обслужила еще два стола, потом взяла газету, вышла на воздух, подальше от шума и суеты и уселась под огромной старой пальмой. «Даллас трибьюн»! На мгновенье у нее сжалось сердце. Она подняла голову – вдали синел океан. Техас. Он был из Техаса.
Тихонько вздохнув, Джинни уже собралась перевернуть страницу, когда внимание привлек заголовок, напечатанный мелкими буквами:
«Джон Митчелл Холден и семья жертвуют один миллион долларов благотворительному фонду "Последнее желание ребенка"».
Джинни не могла поверить своим глазам.
Джон Митчелл Холден.
Пяти лет как не бывало. Она снова почувствовала себя молоденькой девушкой, которая увлеклась рослым дерзким парнем. Он очаровал ее, сломил сопротивление и завлек в постель. Две недели блаженства, неземное наслаждение, головокружительный восторг. Он твердил, что она самая хорошенькая девушка на свете. Ей казалось, что она вновь слышит его сексуальный голос, растягивающий слова с типично техасской манерной медлительностью.
