Прошлое
Его имплантаты для блокировки боли были отключены. Он больше не мог управлять страданиями, причиненными тюремщиками. Муки исходили почти от каждого нервного окончания в теле. Он помнил все ужасные пытки, вытерпленные им за прошедшие дни. Никто не пожалел его настолько, чтобы убить. Ему не позволили бы умереть, пока не сочтут меру наказания полной.
Комнату освещали синие лучи, а приборы непрерывно гудели, подтверждая, что он еще жив, если такое существование можно назвать жизнью. Было больно даже приподнять голову, чтобы глянуть вниз и осмотреть свое распластанное на столе тело. Низкая доза яда подавляла подвижность, ослабляла и заставляла страдать, давая людям возможность отомстить пленному за его упрямство. Тюремщики своими пытками искалечили почти каждую часть тела, чтобы на регенерацию ушли долгие часы.
Грудь покрывали порезы и синяки, но больше всего болела глубокая кровоточащая рана на плече. Охранники улыбались при виде нее, полученной, когда он оказал им сопротивление с оружием наподобие мачете. Он отказался исполнить прямой приказ войти в большую комнату и вместо этого напал на охранников. Он понял, что дверь ведет к установке для утилизации отходов. Это означало смерть. А ему хотелось жить.
Двери скользнули в стороны, и он закрыл глаза, не желая видеть лицо очередного человека, любующегося своей работой. Крепкие кандалы удерживали запястья и лодыжки, иначе он бы боролся и вынудил положить конец его страданиям.
— О, Господи, — прошептала женщина. Дрожащие нежные пальцы погладили его подбородок. Любопытство толкнуло посмотреть на нее. В голубых глазах плескалось неприкрытое беспокойство. — Что они с тобой сделали?
Он не мог поверить, что она чувствует к нему подобие сострадания. В его присутствии никто никогда не проявлял эмоций, кроме презрения, холодного безразличия или ехидного злорадства. Женщина отвела руку, чтобы открыть крепления и освободить прикованные к столу конечности.
— С тобой все будет хорошо. Я выведу тебя отсюда, — повернув голову, женщина осмотрелась. — Ты должен мне помочь. Ты большой, — она снова посмотрела на него, вглядываясь в глаза. — Сможешь идти?
— Да, — прохрипел он, но после криков голос вышел скрипучим.
Люди причиняли так много страданий, что во время самых болезненных пыток не получалось молчать.
Женщина немного попятилась, и он изо всех сил попытался сесть. Должно быть, она поняла, насколько это сложно, и обхватила его за талию, помогая принять вертикальное положение.
Женщина была маленькой, и когда он встал, едва достигала его плеча. Кожа ее была бледной, а тело — явно человеческим. Он задался вопросом, зачем она пришла. Никто о нем не заботился. И никто из ее вида никогда не стал бы. Выглядело так, словно женщина пришла помочь ему сбежать, однако это не имело смысла. Наверняка она работает в этом аду. Он попытался устоять без помощи, но стоило перенести вес на искалеченные ноги, как они задрожали.
— Слушай меня, — убеждала женщина, прижимаясь к его боку и беря на себя еще больше веса. — В лаборатории во время цикла роста всем прототипам загрузили общие программы. Ты умеешь управлять транспортом, к которому я тебя отведу. Если мыслишь расплывчато, доверяй своим инстинктам. Ты можешь говорить и понимать меня, поэтому я знаю, что твой разум не стерли.
Они подошли к двери, и женщина замерла, всматриваясь через стекло. Он проследил за ее взглядом, но никого не увидел. Тогда она положила руку на дверь и толкнула ее. Вместе они вышли в коридор.
— Запомни, код миссии — 895589. Введи цифры в навигатор и доберешься до остальных. Там тебе помогут. А сейчас повтори код.
— 895589.
— Хорошо, — женщина немного пошатывалась под навалившимся на нее телом, но продолжала идти. Он попытался выпрямиться, чтобы не давить на нее. — Когда введешь код, трансфер отвезет тебя в безопасное место, — заметив камеры, он остановился. — Не волнуйся о них. Я их закоротила. Охранники меняются сменами, поэтому у нас есть пятиминутное окно плюс то время, пока они не поймут, что видеозапись идет по кругу, — женщина тащила его на себе, пока они не добрались до ряда запертых дверей.
