Дождь хлестал по ее лицу, волосы намокли и ничего не осталось от аккуратной прически, которую Челси Локридж старательно сделала перед отъездом из Сан-Франциско. Она вцепилась в прутья тяжелых металлических ворот и, напрягая все силы, попыталась их открыть. Проделав щель в несколько сантиметров, Челси постаралась ее расширить, опять толкнув тяжелые створки. Одной ногой она попала в лужу по самую щиколотку, еще немного и молодая женщина сама упала бы в нее, если бы не держалась за ворота. С раздражением Челси почувствовала, как наполнились водой ее туфли из итальянской кожи на низком каблуке, как намокли чулки и отвороты брюк из мягкой шерсти.
Ну и время она выбрала для своего первого посещения этого частного владения! Раскаты грома сотрясали небо над ее головой, вспышки молний пронзали тяжелые тучи, словно лазеры. Руки скользили по влажному металлу, что создавало дополнительные трудности. Ворота заклинило, но их нужно было открыть во что бы то ни стало, только тогда она смогла бы въехать на территорию и найти какое-нибудь укрытие. Ее бывший муж унаследовал эти земли от своего дедушки, и пока Крейг отсутствовал, Челси все шесть лет исправно платила налоги, чтобы не возникло претензий со стороны властей штата. До вчерашнего дня ей и в голову не приходило проведать эти владения. И вот она здесь! Безуспешно промучившись еще несколько минут, обессилевшая женщина устало привалилась к воротам. Немного отдышавшись, она стала проклинать свое хрупкое сложение и небольшой рост. Может во всем виновата плохая погода? Или бессонная ночь? После того, как Челси прочитала дневник своего отца, она почувствовала полное моральное и физическое опустошение, ощущая себя песчинкой в окружающем ее мире.
Послышался неясный шум. Челси подняла голову и нахмурилась, увидев лишь блестящую от дождя дорогу, которая черной лентой вилась среди густых сосновых зарослей. По ней она и приехала, но звук шел не оттуда. Он усилился и доносился откуда-то спереди. Стало ясно, что это шумит машина. Прильнув к воротам, женщина всматривалась в едва заметную колею, которая исчезала среди деревьев примерно ярдах в двадцати от того места, где она стояла. Вдруг, подобно шаровой молнии, на лужайку выскочил заляпанный грязью джип. Кто-то, сидящий внутри его, резко затормозил, подняв вокруг себя фонтан грязи. Она ошеломленно уставилась на машину.
Сквозь дождь и клочья тумана Челси отчетливо разглядела длинноволосого, грубоватого мужчину, который выпрыгнул из кабины, держа в левой руке дробовик. Она не узнала того, кто, тяжело ступая, направился к ней, но ощущение чего-то знакомого больно кольнуло сердце. Весь его вид красноречиво свидетельствовал о том, что он полон ярости. Расстегнутый, несмотря на отвратительную погоду, черный плащ неистово хлестал по его длинным, мускулистым ногам. Твердо шагая по размокшей от воды колее, мужчина подходил все ближе и ближе. Было слышно, как хлюпает грязь под его разбитыми сапогами. Челси скользнула взглядом по его фигуре. Джинсы сидели на нем, как влитые, подчеркивая все его мужское достоинство. Они, как умелые руки любовницы, искусно охватывали тугие бедра и поддерживали то, что является гордостью всех представителей сильного пола. Под одеждой угадывался плоский упругий живот, твердый, как камень; мускулистая грудь, на которую туго натягивалась рубашка из выцветшей шотландки, угрожая вырвать все пуговицы; на широких плечах плащ того и гляди разойдется по швам. Прерывисто дыша, она глянула на его бычью шею и темную щетину на подбородке. Внутри у нее что-то оборвалось. Прищурившись, Челси задержала взгляд на его сжатых побелевших губах, сквозь суровость которых она разглядела чувственность, вызвавшую у нее ответную реакцию. Челси вздрогнула. Ее действительно влекло к его физической силе. Возможно, это было где-то в подсознании. Она не могла вспомнить, когда в последнее время ее тянуло к мужчинам. Это неосознанное желание испугало ее. Смутившись, женщина наконец взглянула незнакомцу прямо в глаза. И застыла, как громом пораженная. Очевидно годы наложили свой отпечаток не столько на его внешность, сколько на него самого. Челси все еще не могла поверить, что это был он.
