— Скажи мне, Янек… — В глазах пленника горела странная, бессмысленная уверенность в себе.
— Проклятье, что делается, — вздохнул Якуб и отрубил связанному немцу голову. — Все лучше дрессируют сукиных сынов, совсем без акцента говорил…
— Еще кто остался?
— Этот последний — ответил Юзеф Паченко.
— Я устал. — Семен вытер саблю об одежду одного из трупов. — Что будем делать?
— Потрошитель сказал, класть вдоль дороги. — Юзеф вытащил из кармана ближайшего трупа серебряный портсигар и бережно положил его в свой мешок.
— Куртка неплохая… — Вендрович принялся стаскивать форменную тужурку со «своего» немца. — Осенью пригодится. Сейчас такие холода, а тут неплохое сукно, может еще запасы из-под Сталинграда…
— Ну и где ты будешь в этом черном паскудстве красоваться? Тут куча гитлеровских обозначений. Еще тебя русские застрелят! — припугнул казак.
— Отпорю, а куртку с щелочью выстираю, она из черной такая, скорее бурая станет. — Якуб стащил одежду до конца и сразу примерил.
— Как на заказ шито, — похвалился.
— Только испачкалась чуть-чуть. — Он размазал кровь рукавом. — Я ее в воде с уксусом замочу, даже немецкие потроха отстираются.
— А это? — Юзеф с сомнением посмотрел на дыру чуть ниже левого кармана.
— Кто-нибудь мне ее заштопает.
— Как хочешь. — Паченко снял с очередного трупа обувь. Стянул онучи и натянул офицерские сапоги. Прошелся, чуть поскрипывая.
— Шикарно, но тесновато. — Поморщился. — Надо будет кому-то сплавить… Может русским, как придут…
— Ты поосторожней, а то они заплатят пулей между глаз. — Якуб был реалистом.
— Если только чуть-чуть малы, влей внутрь спирта и походи так, за недельку растянутся — посоветовал Семен.
— Ну, мужики, нечего рассиживаться, приберемся тут, а то деткам спать пора… А нас этой ночью ждет серьезная работа.
— Факт. — Якуб взял ближайший труп за ноги и поволок к двери.
— Надо хозяевам сказать, чтобы пятна песком присыпали, а то вонять будет… — Он посмотрел на лужи крови, густо заляпавшие пол. По пути встретил коллег из отряда.
Капитан Потрошитель растягивал кусок веревки.
— Клади сволочей так, чтобы ногами касались линии — велел он. — Покажем, что в Польше есть порядок. Ровно должно быть. Когда утром вступят советские, чтобы эстетично смотрелось.
— А может несколько штук привязать к деревьям и воткнуть им в руки красные знамена? — предложил Якуб. — И прицепить к ним электропровода, а в нужный момент пустить ток, и они флагами замахают. Это было бы достойное приветствие Красной армии.
— Ты, Вендрович, не мудри — начал командир и посмотрел на очередной труп. — А голова где?
— Проклятье, забыл! В хате должна была остаться…
Якуб положил тело согласно инструкции, а через минуту вернулся, буцая голову гитлеровца как мяч.
— Докладываю: операция проведена образцово и без личных потерь — отдал честь Семен, пересчитав взглядом отряд.
— Кто-нибудь сдался?
— Никто.
Командир вздохнул.
Давным-давно он хотел, согласно с постановлениями женевской конвенции, взять пленных, но немцам кто-то наговорил о нем всяких бредней и они неправильно поняли его желание брать врагов живьем. Вместо того, чтобы сдаться, они дрались до последнего, а окруженные совершали самоубийства, только чтобы не попасть в руки капитана Потрошителя.
— Четыре утра. — Потрошитель посмотрел на часы. — А теперь во дворец.
Неожиданно небо на востоке вспыхнуло по всей длине горизонта. Чуть позже ветер донес отдаленное эхо выстрелов.
— Русские — заметил Йозеф. — Артподготовка, максимум через 20 минут начнут форсировать Буг.
— А через два часа, наверное, будут тут — пробормотал Якуб.
— Надо поторопиться.
Партизаны, занятые укладкой тел, не заметили в предрассветных сумерках, как вдоль забора промелькнула серая тень в мундире Гитлерюгенда.
Унтерштурмфюрер Юрген проснулся от пальбы где-то вдалеке. Он вышел на балкон дворца и прикусил губу. Яркий блеск очередных взрывов сказал ему все.
— Русские форсируют Буг — воскликнул он. — наши парни из Ваффен СС их задержат…
Унтерштурмфюрер посмотрел на сельские хаты. Во всех окнах горел свет. Отряд, который разместился вечером, видимо, тоже уже поднялся. О, даже уже маршируют.
