– Сэр, кем вы приходитесь погибшей? – спросил полицейский, приготовив блокнот и ручку.
Погибшей? Но она не могла быть погибшей.
Всего полчаса назад она препиралась со мной, разгуливая по дому в своем гребаном красном платье, а теперь какой-то хрен называет ее погибшей?!
Это просто не укладывалось у меня в голове.
– Сэр?
Я поднял на него глаза.
– Что?
– Сэр, я спрашиваю, кем вы приходитесь погибшей? – терпеливо повторил коп.
– Она… моя невеста, – с горечью прошептал я, тихо добавив: – Была.
– Ясно, – бросил он безразлично, будто мы говорили не о гибели человека, а о сущем, мать его, пустяке. – Можете рассказать все по порядку?
«Не могу, не могу!» – взвыл мой внутренний голос, и тогда я вновь попытался сосредоточиться, но ничего у меня не вышло.
Боже, почему мне так плохо? Пожалуйста, пусть это окажется дурным сном!
Под пристальным взглядом пресловутого стража порядка я молча потер лицо руками и услышал за спиной топот ног, сопровожденный яростными криками.
Черт.
– Ты! Это ты во всем виноват, больной ублюдок!
Я и опомниться не успел, как выскочивший из ниоткуда Майк замахнулся и врезал мне по морде. С такой силой и ненавистью, что я отлетел назад к полицейской машине. Смешно, но впервые в жизни я не мог дать ему сдачи. Не мог и не хотел.
– Что ты наделал?! Что ты натворил, урод?! – надрывался мой брат, отбиваясь от незнакомых ему людей.
Господи Иисусе…
Что же я натворил?..
Понедельник, 22 декабря 2014 г.
Сегодня я обошла половину Нью-Йорка, но так и не сумела найти ни одной приличной елки.
Наверное, мне следовало позаботиться об этом раньше, но я настолько замоталась со своей учебой, что проспала все на свете!
Вихрем забежав в дом, я с порога бросаюсь к ноутбуку и судорожно начинаю обзванивать все интересующие меня онлайн-маркеты.
– Мисс, у нас осталась последняя елка, около девяти с половиной футов.
Ох, ни фига себе…
Быстро обвожу взглядом теперь уже нашу впечатляющую гостиную и прикинув, что здесь вполне могло бы поместиться даже дерево из Рокфеллеровского центра, соглашаюсь.
– Я беру ее.
– Отлично! – воодушевляется продавец. – Доставку оформим на завтра. С утра вас устроит?
– С утра? – я задумываюсь.
Роберт прилетит завтра вечером, значит, я успею все подготовить к его приезду.
– Устроит. Только умоляю вас, не опаздывайте! О, и мне понадобятся украшения, – запоздало припоминаю я.
– Разумеется, мисс. Я отправлю вам электронное письмо, вы сможете самостоятельно выбрать украшения и добавить к заказу через личный кабинет.
– Круто, спасибо.
Пока парень записывает адрес и регистрирует мою покупку, я воображаю себе реакцию мистера брюзги, когда он столкнется с плодами моих стараний. Он ненавидит праздники, Рождество в том числе, и к моему желанию превратить теперь уже наш пентхаус в «Игрушечный сундук Данкана»[1] отнесся крайне скептически. И что с ним такое? Мы знакомы уже полтора года, а я все никак не привыкну к его странностям, объяснения которым порой трудно найти.
* * *
Выскочив из академии, я первым делом звоню Фабио Монте, чтобы уточнить, где именно мы встречаемся. Катастрофа номер два – я не успеваю купить подарки!
По правде говоря, учеба занимает практически все мое драгоценное время, но я не жалуюсь. Ведь в отличие от социологии, кино – моя самая большая страсть. Ну, после Роберта, конечно. К слову о последнем, он жутко сердится, что я постоянно торчу на занятиях, и частенько выговаривает мне за это, хотя перевести меня из Мемфиса в Нью-Йорк было его идеей. Правда, он упорно уговаривал меня поступить в NYU[2], а я вместо этого выбрала «Академию киноискусства» и записалась на факультет режиссуры. У нас замечательные преподаватели, особенно мистер Лестрейд. Несмотря на свои слегка-за-тридцать, он, пожалуй, лучший из всех, с кем мне когда-либо приходилось заниматься.
Монте поджидает меня у входа в «Сакс». В невзрачной дутой куртке, мешковатых джинсах и рыжих потрепанных тимберлендах, он выглядит как обычный парень из Генуя, а не язвительный метросексуал, от которого мне частенько достается по мозгам.
